"Сергей Адамович Колбасьев. Река ("Бахметьев" #3) " - читать интересную книгу автора

но все-таки с удовольствием ощущал лежавшую в жилетном кармане бумажку.
С берега доносился редкий колокольный звон и одиночные винтовочные
выстрелы. По-видимому, было воскресенье, и гнусная история с отрядом
Десмонда подходила к концу. Когда-нибудь окончится и весь всероссийский
мятеж. Всех, кого надо, поставят по ранжиру, перестреляют каждого
четвертого, и тогда можно будет жить.


13

В четыре часа утра, при смене вахты на канонерской лодке "Уборевич",
новый вахтенный обнаружил исчезновение катера. По положению, отправился с
докладом к командиру корабля, но Малиничева, конечно, не нашел.
Через пять минут об этом было доложено начальнику дивизиона Бахметьеву.
Докладывавшие пришли с винтовками, и один из них, старшина-рулевой Слепень,
сказал:
- Одевайтесь!
В его руках горел ослепительно яркий аккумуляторный фонарь, и спросонья
Бахметьев ничего не соображал.
Когда же наконец понял, в чем дело, похолодел и невольно натянул на
себя одеяло.
- Одевайтесь, вам говорят! - решительно повторил Слепень, тот самый
Слепень, который всегда был самым дисциплинированным из всех моряков
"Командарма".
Теперь он стоял с винтовкой и фонарем. Почему? И почему другие тоже
были вооружены? Арестовать его пришли, что ли? Сплошная нелепица, а комиссар
Ярошенко с заражением крови лежал на "Ильиче" и не мог помочь.
Однако раздумывать было некогда, и Бахметьев выскочил из койки. Стал
одеваться, как по боевой тревоге, но вдруг подумал, что его поспешность
может показаться трусостью, и выпрямился.
- Опустите ваш дурацкий фонарь. Мне нужно найти ботинки.
Слепень быстро исполнил приказание. Теперь следовало окончательно
овладеть положением:
- Зачем здесь столько народу? Лишним выйти!
- Ладно, - и Слепень прямо в лицо Бахметьеву блеснул фонарем, - все
вместе выйдем.
Это было уже совсем плохо, и оставалось только сделать вид, что ничего
не замечаешь. Бахметьев наскоро зашнуровал ботинки, взял со стены фуражку и
двинулся к двери.
- Мне нужно в штаб.
- Туда и идем, - коротко ответил Слепень.
Бахметьев шел, стараясь не думать о том, что идет под конвоем, не
вспоминать о Малиничеве, не гадать о будущем. Шел и, чтобы отвлечься, считал
шаги, но это не помогало.
Туман наплывал липкими волнами. Он перехватывал горло, качался в
глазах, и от него кружилась голова. Казалось, что он никогда не кончится,
что вся жизнь будет вот такой же мутной и непонятной.
- Сюда, - сказал Слепень и взял Бахметьева под руку. - Спускаться надо.
Это было унизительно, но Бахметьев не сопротивлялся. Он чувствовал себя
вещью, которую можно брать руками и вести куда угодно. Он был не человеком,