"Сергей Адамович Колбасьев. Волга-мачеха" - читать интересную книгу автора

- Василий Васильевич, - голос Сейберта стал сухим и деревянным, - прошу
вас держаться корректнее и впредь воздерживаться от мальчишеских выходок.
Дверь в каюту командира внезапно и бесшумно закрылась. Сейберт
улыбнулся.
- Петуха надо зарезать, - повторил Зайцев.
- Совершенно справедливо.., Кто здесь младший? Мичман Федосеев,
Василий, возьмите наган и, выйдя из помещения, умертвите птицу. Цельтесь в
голову. Чтобы избежать кровопролития на верхней палубе, рекомендую сесть на
отвод над любым из наших винтов.
- К свиньям! - запротестовал штурман. - Сам иди!
- Нет, сердце мое, пойдешь ты. Ты дежуришь по кораблю.
- Да! Ты дежурный по кораблю, - подтвердил Зайцев.
Вавася, вздохнув, пошел за наганом. Ему очень не хотелось стрелять
петуха, но делать было нечего. Неписаный устав кают-компании "Достойного"
возлагал на дежурного по кораблю несение обязанностей одной прислуги. Устав
считался с тем, что дежурному больше делать было нечего.
За закрывшейся дверью по-куриному прокудахтал петух, которого Вавася
взял за ноги. Потом над головой прогремел штуртрос. Положили руля и, надо
думать, как раз вовремя, потому что под правым бортом зашипел песок.
- Полдюйма под килем, - пробормотал Сейберт и задумался.
Старые штурмана желали друг другу полдюйма воды. А теперь наплевать,
хоть полтонны камней. Странное дело: оказывается, можно привыкнуть даже к
ударам о грунт. К ударам, от которых сосет под ложечкой и приходят в голову
разные мысли... Это потому, что за похфД их было больше, чем бывает за
двадцать кампаний. Их даже перестали считать и отмечать в вахтенном журнале.
Расплющив папиросу в пепельнице, Сейберт покачал головой:
- Идем запускать примус, механик. Он по твоей, механической части.


3

В самой корме миноносца - канцелярия. В ней глухо гремит рулевой привод
и густо плавает махорочный дым. В ней жарко от парового отопления, от чая и
от разговоров.
- Какие вы, к чертовой матери, большевики? - возмущался комиссар. -
Чего делаете? Жоржиков в команде развели, - только танцевать могут. А
офицеры - один другого лучше, и вы им оружие оставили. Видал дураков!
- Не серчай, комиссар, - отозвался высокий, до самого подволока,
комендор Матвеев, - брюхо заболит.
- Нет, ты скажи, чего вы делаете? На фронт идете, а команда у вас без
информации. Бессознательными баранами, вот что! Куда такие годятся?
- Пригодятся, - не вынимая трубки изо рта, ответил Миллер, председатель
судового коллектива. - Когда надо, пригодятся. А какая у нас самих
информация? Что рассказывать? Плывем по воде, ничего не видно. И собирать
негде. И некогда на походе.
- Разговорился. Завтра соберешь в носовой палубе - и все! - Комиссар
скрутил козью ножку, старательно ее облизал и засыпал крупной махоркой.
Братва, конечно, хорошая, а только погорячиться нужно. Чтобы пару прибавить
перед фронтом. И кстати вспомнил: - Что за гусь Сейберт этот самый?
Но коллектив ничего определенного сказать не мог, Сейберт только с