"Сергей Адамович Колбасьев. Центромурцы" - читать интересную книгу автора

наружности, - она была пухленькой, круглоглазой и уютной,
- Почему? - в который раз спрашивал он ее.
- Вот, ей-богу, не знаю, - в бесчисленный раз отвечала она и бежала по
хозяйству.
Наконец Костя успокоился. Не все ли равно в конце концов?
Он начал полнеть.


21

Проснувшись, Косточка похолодела от страха: входная дверь, скрипя,
качалась на петлях, в комнате было светло и кто-то кашлял.
Шепотом она позвала Костю, но Костя не хотел просыпаться. Тогда в
отчаянии она ущипнула его за плечо.
Костя замычал и вскочил, чуть не опрокинув фанерную ширму. Спросонья в
исхудавшем, небритом человеке он не сразу узнал Болотова. Узнав,
поздоровался и успокоил свою Косточку. Потом закрыл входную дверь, зажег
лампу, затопил печь, - все без единого слова, потому что говорить он не
любил.
Конечно, занятно было услышать, что расскажет Гришка, но чайник
требовал непосредственного внимания, а Косточка куда-то запрятала хлеб и
сахар.
После чая Болотов сказал:
- Плохие дела, - и лег спать на полу.
- Спокойной ночи, - ответил Костя и тоже отправился на покой. Уснуть
ему, однако, не удалось, Косточка всю ночь терзалась законным любопытством.
Разговаривали утром. Вернее, говорил один Болотов, но неохотно.
Говорил, не подымая глаз. Об англичанах, о Печенге, об отце Амвросии и об
отце-монтере.
Но все это было не то. Косточка дрожала от нетерпения.
- Вы ранены, Григорий Сергеич! - вдруг вскрикнула она, заметив, что
Болотов с трудом поворачивает голову,
- Контузия. - И с еще большей неохотой Болотов рассказал о походе Т-23,
бое и гибели. Об этом не хотелось вспоминать.
Вайда-губа - кладбище кораблей. На берегу - голый скелет выброшенного
бурей "Ледокола-5", у берега - надвое переломленный "Василий Великий", в
заливе - труба затонувшего "Сполоха", а мористее, на входном рифе,
расстрелянный Т-23. Невыносимое место.
Долго шли пешком, и было нечего есть. Потом встретили лопарей с
оленями, - ели страшные вещи. Дальше - на оленьих запряжках. Сани без
полозьев, вроде байдарки с обрубленной кормой. На них кажется, что страшно
быстро едешь: летит снег и кружится голова. Впрочем, голова, может быть,
кружилась от голода.
Наконец добрались до Сеть-Наволока, там застали французский катер и на
нем пошли в Александровск. Оттуда - просто пароходом.
Добрая Косточка расплакалась. Наскоро размазав по лицу слезы, вытащила
из чемодана банку малинового варенья - присланного из России, настоящего,
необычайно ценного, но, по ее мнению, совершенно необходимого для
потрясенного организма Болотова.
После варенья, чтобы отвлечь его от неприятных мыслей, Села