"Сергей Адамович Колбасьев. Салажонок " - читать интересную книгу автора

палубе, доставали из чемоданов обмундирование первого срока, скидывали с
себя рабочее и переодевались. По распоряжению командования должны были идти
только свободные, но свободными считали себя все.
- Что же это такое? - забегал Мазгана. - Как же это так? Приказано
принять снаряды и еще что-то - я забыл, как оно называется. Разве же можно
всем уходить?
- Я пойду, - вставая, сказал Суслов. Первое мая для него было не
столько праздником трудящихся всего мира, сколько предлогом погулять. Погода
стояла отличная, а баталер взамен неисправной выдал новую пару обуви.
- Идем, - поддержал машинист Засекин, старый рабочий, всерьез
принимавший демонстрацию.
- Товарищи моряки! - продолжал волноваться командир. - Пусть хоть
половина останется. Я очень прошу и даже приказываю.
Но ни просьбы, ни приказания не действовали: он был глубоко штатским
человеком.
- Идем, братва! - снова позвал голос со стенки.
Васька взглянул наверх и не поверил своим глазам. Перед ним, весь в
белом, с золотыми пуговицами, стоял самый настоящий офицер.
- Товарищ Безенцов, - взмолился командир. - Вы их зовете, а у меня
всякие работы. Что же мне делать, если вы их зовете?
- Товарищ Мазгана, - ответил офицер, - вам лучше всего ничего не
делать.
- Но как же тогда с этими снарядами?
- У меня на "Разине" все работы закончены. Сами виноваты, если у вас
беспорядок. Задерживать команду не имеете права. Сегодня наш, пролетарский
день!
Голос Безенцова, сперва сухой и насмешливый, к концу приобрел
неожиданную торжественность.
- Не виноват! - запротестовал Мазгана. - Вагон только что подали. Но
вы, конечно, правы - пролетарский день. Я готов. Я сам с ними пойду.
- Орел командир! - одобрил Безенцов, и команда "Республиканца"
захохотала:
- Самый форменный орел!
- Только что не о двух головах!
- Не дело, - пробормотал Ситников. - Какой ни есть, а все-таки
командир. И работе тоже нельзя стоять.
- Не годится, - согласился Шарапов.
Васька долго крепился, но больше не мог. Такое офицерье он видел в
белых обозах. По такому садил из пулемета. Он подошел к борту и задрал
голову:
- А ты здесь кто?
Безенцов, чуть подняв брови, взглянул на него, но сразу же отвернулся.
- Ты кто, спрашиваю? - повысил голос Васька, Приходилось отвечать, и
Безенцов улыбнулся:
- Надеру уши - узнаешь.
- Не надерешь, - ответил Васька, взявшись за гранату.
"Связываться с мальчишкой? Еще китель выпачкаешь", - Безенцов пожал
плечами, повернулся на каблуках и ушел. Он не испугался, но тем не менее
Васька почувствовал себя победителем.
- Молодцом, салага, - сказал Шарапов. - Не люблю белоштанного. Сам дал