"Андрис Колбергс. Тень (Роман)" - читать интересную книгу автора

то, что кто-либо работает в интересующем его направлении или уже добился
каких-нибудь успехов.
Постепенно жена и дети стали забывать его дорогие черты, так как
домой он являлся затемно и ненадолго. В коридоре отдела, встречая
товарищей по работе, Сиполс уже не говорил им "доброе утро", как положено
воспитанному человеку, а сразу же набрасывался с расспросами о
фотороботах.
Если хорошенько подумать, то какая-то доля здравого смысла в затее
Сиполса была. Он основывался на том, что фотороботы, представляющие
изображения разных лиц, складываются из одних и тех же частей. Сиполс
кинулся эти части особым образом нумеровать. В итоге каждый фоторобот
получал восьмизначный индекс, в котором первая цифра обозначала лоб,
вторая - нос, третья - рот и так далее до восьмой, которая информировала
о форме ушей. Если проставить соответствующее восьмизначное число на
хранящейся в картотеке личной карточке и допустить, что свидетели в одной
из позиций могут ошибиться, то время поиска все равно сократится по
меньшей мере в сто раз. Последнее обстоятельство было особенно важным,
поскольку преступник часто торопился изменить свою внешность, чтобы
ввести в заблуждение свидетелей и помешать следствию.
Вопреки тому, что Петерис Сиполс ни минуты не сомневался в пользе
своего открытия, в том, что его личный вклад в усовершенствование
картотеки огромен, до сих пор этим способом не удалось найти ни одного
разыскиваемого. Сам автор объяснял это тем, что успел обработать только
треть карточек и пока не нашел формулы для определения возрастных
изменений в облике человека. Часть "героев" милицейской картотеки
запечатлена на фото лет двадцать, а то и тридцать назад, и так как затем
эти люди закона не преступали, то и снимков посвежее в картотеке не было.
Неуспех огорчал Сиполса, и он старался не пропустить ни одного
случая, а они были довольно редкими, когда в малом зале собирали
свидетелей, чтобы с их помощью сконструировать фоторобот.
Откинувшись в мягких креслах, приглашенные смотрели на экран и
командовали, какие из предлагаемых частей лица оставить, а какие -
убрать. Иногда возникали разногласия, но в целом ничто не нарушало
напряженной рабочей обстановки.
Едва был готов фоторобот, Сиполс с восьмизначным индексом в руках
стремглав несся в архив, чтобы проторчать там без сна ближайшие двое
суток, так как начальство еще не дало разрешения расположить карточки по
системе отверстий или по краевой перфорации, и ему приходилось выискивать
каждую в отдельности и сравнивать, сравнивать.
Вот почему было бы неразумно удивляться наигранному равнодушию, с
каким Сиполс, пытаясь скрыть свое ликование, неторопливой походкой,
предварительно постучавшись, вошел в кабинет следователя Хария Дауки.
Харий допрашивал свидетеля по одному из уголовных дел, находившихся в его
производстве, он знал цену времени и готов был выслушать коллегу сразу
же, но Сиполс жестом показал, что не будет ему мешать, и, расположившись
на потертой софе а-ля бидермайер, небрежно закинул ногу на ногу и
принялся изучать убранство кабинета с видом туриста, который попал на
охраняемый государством объект, имеющий большую историческую ценность.
Ух, как здорово он смотрелся! Даже звездочки на погонах блестели ярче
обычного.