"Сидони-Габриель Колетт. Клодина уходит... ("Клодина" #4) " - читать интересную книгу автора

вместе отправиться на примерку к Тейлору. Жду тебя в четыре часа у Клодины".
Даже неприличная картинка не смутила бы меня так, как этот голубой
листок. У Клодины! Марте легко говорить! Но у меня в "Распорядке" сказано...
Впрочем, чего там только нет?
Должна ли я рассматривать встречу с Мартой как официальный визит к
Рено-Клодине? Конечно, нет... а впрочем, да... Я не знаю, как быть. Я
волнуюсь, пытаюсь схитрить, боюсь рассердить свою золовку, не смею
ослушаться Алена, опасаюсь укоров собственной совести; но моя жалкая совесть
никогда не знает, как следует поступить, и я подчиняюсь влиянию того, кто
сейчас ближе, к тому же я не могу устоять перед желанием увидеть ту самую
Клодину, встречаться с которой мне запрещают, подобно тому как запрещают
читать слишком смело и искренне написанную книгу...
- Шарль, на улицу Бассано.
Я надела скромное тёмное платье, опустила густую вуаль на лицо, выбрала
самые обычные замшевые перчатки, чтоб не придавать своему "демаршу"
"официальный характер". Я пользуюсь этими словами, потому что Ален не раз
говорил мне, что каждый "демарш" должен носить либо "официальный", либо
"неофициальный" характер. Когда я произношу про себя эти слова, мне кажется,
что это подпись под странным и наивным рисунком, напоминающим какой-то
ребус. "Демарш", маленький человечек на тоненьких ножках, протягивает
слабенькие ручки навстречу дружески распростёртым рукавам зелёного
академического мундира, по воротнику которого изящными гирляндами вышито:
"официальныйхарактерофициальныйхарактерофици...". Как глупо с моей стороны
заносить в тетрадь подобную чепуху, это просто какие-то бредни, я не стану
больше так поступать, я никогда не решусь перечитать эти записки.
Перед дверью Клодины я бросаю взгляд на часы: десять минут пятого.
Марта наверняка уже там и лакомится сладостями в этой странной гостиной,
которую я даже не смогла рассмотреть во время первых визитов, так я была
смущена...
- Госпожа Леон Пайе уже здесь?
Старая угрюмая служанка бросает на меня рассеянный взгляд, всё её
внимание поглощено огромным черно-рыжим котом, который так и порывается
улизнуть на улицу.
- Погоди, Улитка, вот я тебе сейчас задам трёпку... Как вы сказали,
госпожа Леон?.. Это, верно, этажом выше.
- Нет... я хотела спросить... госпожа Клодина у себя?
- Вот тебе на, теперь вы уже спрашиваете госпожу Клодину! Видно, сами
не знаете, кто вам нужен. Да, Клодина живёт здесь... Но сейчас её нет
дома...
- Ну и беспардонная ты лгунья, - раздаётся весёлый мальчишеский
голос. - Да, я как раз у себя, что это ты злишься. Мели?
- Совсем я не злюсь, - ничуть не смущаясь, отвечает Мели. - Только в
следующий раз ты сама пойдёшь открывать дверь, это послужит тебе хорошим
уроком.
Она с достоинством удаляется, и полосатый кот важно следует за ней. А я
всё жду в тёмной прихожей, когда кто-нибудь появится на пороге и пригласит
меня войти... Уж не оказалась ли я в доме колдуньи? "Открой свои двери,
замок, чудесный замок..." Так пели Ганзель и Гретель, глядя на таинственный
замок.
- Входите, я в гостиной, но не могу шевельнуться, - кричит всё тот же