"Сидони-Габриель Колетт. Клодина уходит... ("Клодина" #4) " - читать интересную книгу автора

дождя...
Клодина словно читает мои мысли, и, когда я оборачиваюсь к ней, мы
чувствуем, что понимаем друг друга.
- Вам нравится здесь, Клодина?
- О да. Я терпеть не могу весёлые апартаменты. Здесь я чувствую себя
путешественницей. Взгляните на эти зелёные стены: кажется, свет проникает
сюда сквозь зелёное бутылочное стекло, а на этих отполированных временем
дубовых скамьях пересидело, должно быть, столько отчаявшихся бедолаг, они
угрюмо пили стакан за стаканом, пока не напивались...
Да, а Марта, мне кажется, по-родственному подшутила над вами, Анни!
Как резко и, пожалуй, даже недобро оборвала она свою красивую
меланхолическую речь! Я так жадно слушала её, позабыв даже на миг того, кто
сейчас пересекал океан... А потом, изменчивость Клодины утомляет меня: она
то ребячится, то замыкается в себе, она, словно юная дикарка, легко
перескакивает в разговоре от лакомых блюд к нескромной любви безнадёжного
пьяницы или к шумной и задорной Марте.
- Марта, да... Она очень запаздывает.
- Да, немного. Верно, Можи сумел привести очень веские доводы, раз он
так её задержал...
- Можи? Разве она должна была увидеться с ним сегодня?
Клодина морщит нос, слегка наклоняет голову, словно любопытная птица, и
пристально, очень пристально смотрит мне прямо в глаза, затем вскакивает на
ноги и весело смеётся.
- Ничего не знаю, ничего не видела, ничего не слышала, - ребячливо,
скороговоркой кричит она. - Боюсь, я наскучила вам. Вы уже видели и мою
решётку для шоколада, и мою кухню-гостиную, и мой мраморный бюст, и Рено,
всё... А теперь я позову Фаншетту, вы не против?
Клодина не даёт даже времени ответить: она открывает дверь и
таинственно шепчет:
- Красавица моя, чаровница моя, моя беляночка, муси-муси, любимица моя,
вру, вру...
И вот в дверях медленно, словно зачарованная хищница, показывается
прелестная белая кошечка. Она поднимает на Клодину покорные зелёные глаза.
- ...Моя чернушка, моя малышка, ты снова сделала пи-пи на лакированный
ботинок Рено, но он ничего не узнает, мы скажем ему, что это просто плохая
кожа. А он сделает вид, что верит нам. Подойди ко мне поближе, я прочту тебе
дивные стихи Люси Деларю-Мардрю.
Клодина, схватив кошечку за шкирку, высоко поднимает её над головой и
восклицает:
- Взгляните сюда, сударыня: утонувшую кошку вздёрнули на крючок (она
разжимает пальцы: Фаншетта спокойно падает, мягко, прямо на лапки, и
застывает на месте...). Знаете, Анни, с тех пор как моя Доченька поселилась
в Париже, я постоянно читаю ей стихи, она уже знает наизусть все стихи
Бодлера, посвящённые кошкам, а теперь я читаю ей то, что написала о кошках
Люси Деларю-Мардрю!
Я невольно улыбаюсь: меня забавляет её детская выходка.
- Неужели вы полагаете, что она их понимает? Клодина бросает на меня
через плечо уничтожающий взгляд:
- Вы просто недотёпа, Анни! Простите, я хотела сказать: "Я в этом
абсолютно убеждена". Сидеть, Фаншетта. Смотрите, Фома Неверующий, и