"Сидони-Габриель Колетт. Вторая" - читать интересную книгу автора

А-а! Я вижу, ты начинаешь просыпаться...
Жан без труда сел, хотя под веками у него еще сохранялся какой-то
лиловатый налет.
- Это телеграмма из "Водевиля"... Только не подавай вида, что узнал, о
чем в ней говорится, раньше Фару... "Дорогой мэтр скорее возвращайтесь
начинать репетиции "Невозможной наивности"...
- Боже, до чего мне не нравится это название, - пробормотал Жан.
- ...Прогон 1 ноября. Глубоким восхищением. Сильвестр".
- Даже "дорогой мэтр" и "глубокое восхищение"? Ишь ты...
- Ну и что? Это вежливость.
- Более чем вежливость! При том, что первый тур "новинки сезона" обещан
по контракту Трику и Баволе? Что за кошка пробежала между ними и
Сильвестром?..
- Они оказались не готовыми.
- Не готовыми? Чтобы эта-то команда да не была готова, эта парочка?..
Он уже приходил в себя и рассуждал уверенным тоном.
"Всегда получается, что все в курсе, а я нет", - подумала Фанни.
- И что теперь? Значит, уезжаем? - спросил Фару-младший после паузы.
- Да... Не надо говорить об отъезде, вот идет Фрезье... Фрезье,
отнесите наверх мои свертки... Если мсье не работает, попросите его
спуститься сюда, мне навстречу; если он работает, то не входите к нему.
- Он не работает, - шепнул Жан, когда шофер повернулся к ним спиной.
- Что ты сказал?
Фанни так пронизывающе посмотрела на пасынка, что тот опустил глаза и
напрягся, словно ожидая удара. Она окинула его презрительным взглядом -
расстроенного, пристыженного, испачканного своей предложенной ей
осведомленностью...
- Если он не работает, он спустится сюда. Я пока передохну здесь, на
этой площадке. Ты же знаешь, он не выносит болезненного вида. Раз ты
чувствуешь себя лучше, пойди умойся и приведи себя в порядок. Я не хочу,
чтобы он увидел тебя в таком состоянии.
Ребенок послушно стал взбираться вверх по крутой тропе. Он боролся с
одышкой, оставшейся у него от обморока. В белокурых волосах он уносил песок
и комочки земли, словно отнятый у земли юный покойник.
Фанни стала к нему снисходительней, только когда он исчез из вида.
"Бедняжка. В его возрасте можно так быстро стать негодяем, героем или
поддаться отчаянию..."
Удовлетворившись своим вынесенным ему приговором, она присела отдохнуть
на деревянную скамью возле тропинки. Небо, так и не прояснившееся после
утреннего дождя, очистилось теперь со стороны заката, вытянутые облака и
горы сверкали одинаковым пурпурно-фиолетовым цветом, франш-контийским
фиолетовым, соперничавшим с цветом левкоев и ломоносов. Когда Фару
спустился, она не повернулась в его сторону.
- Что с тобой, Фанни? Ты себя плохо чувствуешь?.. Я не работал, -
добавил он. - Мне осталось уже не так много, чтобы закончить... Бывают вещи,
которые не нужно писать: они складываются сами по себе, витают в воздухе,
напеваются в поезде, сочиняются по ходу сцены...
Он чертил в небе пальцем, а Фанни по желтым глазам Фару, по его
умиротворенности и особенно по здоровому и сладострастному запаху, шедшему
от склонившегося над нею тела узнала ту всеобщую благость, которая