"Сидони-Габриель Колетт. Вторая" - читать интересную книгу автора

волосы, поправляя тонкий голубоватый пробор, разделявший их над левой
бровью.
- Какой у вас беспорядок на голове... А юбка - сплошные мятые
складки... Мне надоело видеть вас в этом платье; завтра я привезу из города
какой-нибудь красивый купон, желтый или бледно-голубой, и в субботу, к
возвращению Фару, у вас будет новое платье.
- Да? - равнодушно сказала Фанни. - Это обязательно нужно?
Они смотрели друг на друга, и черные навыкате глаза с густыми ресницами
вопрошали серые глаза белокурой подруги. Джейн тряхнула головой:
- Ах! Я восхищаюсь вами, Фанни... Вы поистине необыкновенная женщина.
- Я? Это было бы заметно.
- Да, необыкновенная. Вы без всякого возмущения, досады и даже без тени
снобизма допускаете то, что Фару... увлечен.
- Приходится, - сказала Фанни. - А что было бы, если бы я не допускала?
Абсолютно то же самое.
- Да... Конечно... И все же я должна признаться... да, должна
признаться...
- Что на моем месте вы не плясали бы от радости?
- Я не это хотела сказать, - уклончиво ответила Джейн.
Она встала, дошла до террасы, чтобы проверить, не подслушивает ли их
способный исчезать, словно растаявшая снежинка на стекле, Фару-младший.
- Просто, Фанни, я думаю, что мужчина, который бы стал моим, который
сделал бы меня своей женой... Знать, что этот мужчина в настоящий момент
клеится к какой-то там театральной шлюхе, и философски рассуждать, что "он
увлечен", что "такая уж у него профессия", - ну нет! Нет... Я восхищаюсь
вами, но... я бы так никогда не смогла.
- Прекрасно, Джейн. К счастью, никто вас и не заставляет.
Джейн бросилась к Фанни, припав к ее ногам.
- Фанни, скажите, вы на меня не сердитесь? У меня бывают дни, когда все
у меня получается не так, все валится из рук, я становлюсь противной,
нехорошей. Вы же знаете меня, Фанни...
Она прижималась к белому платью щеками и крохотными круглыми ушками,
стараясь коснуться лбом руки подруги.
- У вас такие красивые волосы, моя маленькая Джейн, - прошептала Фанни.
Джейн жеманно рассмеялась:
- Вы говорите так, словно это может служить мне оправданием!
- В какой-то мере - да, Джейн, в какой-то мере. Я не могу сердиться на
Джейн, у которой такие красивые волосы. Я не могу бранить Жана, когда у него
слишком голубые глаза. А вы, ваши волосы, кожа, глаза - все такого тонкого
серебристо-пепельного цвета, словно лунная пыль, словно...
Джейн подняла к ней сердитое лицо, готовая вот-вот расплакаться, и
выкрикнула:
- Нет у меня ничего красивого! Я ни на что не гожусь! Я заслуживаю,
чтобы меня все презирали, чтобы меня остригли наголо, чтобы поколотили!
Она опять уронила голову на колени Фанни и горько зарыдала - как раз в
тот момент, когда раздались первые раскаты грома, низкие и тихие,
перебрасываемые от одной вершины к другой эхом невысоких гор.
"Это у нее нервы, - терпеливо подумала Фанни. - Это из-за грозы".
А Джейн уже успокаивалась, пожимала плечами, посмеиваясь сама над
собой, и деликатно сморкалась.