"Сидони-Габриель Колетт. Вторая" - читать интересную книгу автора

Он положил тяжелые руки на плечи Фанни, с удовольствием созерцая ее
белое лицо, ее карие выпуклые, как у турчанки, глаза. Она отдавалась этому
взгляду с глубоким смятением, приятным, как боль сладострастия. Скрип
паркета предупредил Фанни, что вошла Джейн.
- Я рад отметить, - сказал Фару не оборачиваясь, - что иногда вы,
Джейн, умеете закрывать дверь тихо.
Ответа не последовало. Оставив Фанни, он сердито пошел прямо на Джейн.
- Ну! Добрый домовой Леденцового кораблика! Теперь вы, кажется, немного
успокоились?
Шатаясь от усталости, он засмеялся немного пьяным смехом, мстя за то,
что ему пришлось так долго сдерживать себя, подавлять в себе бурю там, в
театре, у сценической рампы...
- Мне показалось, что вы не любите светловолосых артисток... А, Джейн?
Фанни подошла к нему и с силой потянула назад, словно он нагнулся над
пропастью.
- Замолчи, Фару! - торопливо взмолилась она. Она следила за Джейн, за
Джейн разъяренной, необычно бледной, готовой бросить вызов...
- Вот еще, буду я разводить церемонии, - очень громко сказал Фару.
И Джейн вся сжалась, словно ожидая удара, словно готовясь уже отражать
его головой, увенчанной невесомыми белокурыми волосами, и давать сдачи.
Незнакомая гримаса исказила детский изгиб ее рта, а взгляд стал ненавидящим
и несчастным.
- Джейн! - крикнула Фанни, протянув к ней обе руки.
Ее крик, ее жест подействовали на хрупкое напрягшееся тело, судорожная
и враждебная поза которого пробудила у Фанни воспоминание о прежней,
молоденькой Фанни, когда ее третировал Фару, похожей на эту доблестную
воительницу с матовой бледностью на лице...
- Уходи! - приказала Фанни мужу. - Да, я говорю серьезно, уходи. Там у
тебя полно дел. И в другой раз вымещай, пожалуйста, свое плохое настроение
на мне, а не на других. Не на других - по крайней мере в моем присутствии...
Ты... ты делаешься невыносимым перед премьерой. Через три дня ты будешь...
ты будешь гораздо добрее.
Она слегка запиналась и чувствовала, что у нее дрожит подбородок. Она
уже давным-давно забыла, что такое гнев, и теперь, перебарывая себя, она
улыбалась какой-то неопределенной улыбкой, как оскаливаются некоторые
животные, упивающиеся собственной яростью. Фару неправильно истолковал эту
улыбку и уступил с покорностью виноватого человека.
- Я веду себя отвратительно! - вздохнул он. - Я чувствую, как я
отвратителен. Что я за невежа!
Он сделал ударение на последнем слове, повторив его с пошловатой
снисходительностью. Фанни облегченно вздохнула и стиснула зубы, чтобы не
дрожал подбородок.
- Джейн, может, вы изволите... - смягчившимся тоном начал он, но Фанни
перебила его.
- Нет! Только не сегодня! Завтра все будет лучше. Иди на свою
репетицию, точи свои когти о Пьера и Поля, о Сильвестра, о продавца
программок, если хочешь, только оставь нас в покое!
- На репетициях не бывает продавца программок, - сказал озадаченный
Фару.
- Иди, Фару, занимайся своими делами, иди... Когда он вышел, Фанни