"Сидони-Габриель Колетт. Чистое и порочное" - читать интересную книгу автора

- Что вы!.. Они бы такого не вынесли.
Среди этой лавины женщин - ни единого водостока, ни единой
вентиляционной трубы с пригодным для дыхания воздухом... Однако в тот миг,
когда жизнь этого человека стала внушать мне ужас, я тут же поняла, что
всякое исправление, всякое "покаянное" переписывание рисунка сделало бы из
отчасти легендарного образа жалкую карикатуру: жизнерадостный Дамьен,
обиженный злыми женщинами и утешаемый добрыми друзьями, которые похлопывают
его по плечу со словами: "Забудь об этом... Дай я обниму тебя, друг..." Едва
лишь я представила себе эту последнюю степень падения, как Дамьен успокоил
меня с жёсткостью, которая заменяла ему, за неимением прочих достоинств,
чувство собственного достоинства.
- Мне не о чем говорить, мне всегда было не о чем говорить с мужчинами.
За то недолгое время, что я с ними общался, их разговоры в основном вызывали
у меня отвращение, и, кроме того, они наводят на меня скуку... Мне
кажется, - сказал он неуверенно, - мне кажется, что я их не понимаю.
- Вы преувеличиваете, Дамьен. Если бы в силу необходимости зарабатывать
себе на хлеб вы были вынуждены сблизиться с мужчинами, делить с ними
житейские будни или если бы женщины просто-напросто разорили вас
материально...
- Разорили? Почему разорили? Какую роль играют деньги в том, что вас
занимает и удерживает нас здесь - я спрашиваю себя: зачем? - в столь поздний
час?
Он терял терпение и, осознав это, спохватился.
- Вам внушили, - продолжал он мягче, - что мысль о деньгах неизбежно
примешивается к любви. Вам внушили...
Он улыбнулся - он был в приподнятом настроении, невзирая на глубокую
ночь.
- Жаль, что у вас нет сына. Я бы научил его двум словам, которые должен
знать такой мужчина, как я...
Я заупрямилась:
- ...и которые, скорее всего, ему бы не пригодились, ибо я как-то не
представляю себе, чтобы мой сын был таким мужчиной, как вы...
- Не отчаивайтесь, - произнёс он с обидной нежностью. - Не у всех может
быть сын, похожий на меня. Я знаю от силы двух-трёх таких людей, и они
весьма скромны... Всё же я скажу вам два этих слова, которые покажутся вам
непонятными. Вот они: ничего не давай и ничего не принимай.
Я посмотрела на него ошалело.
- Вот видите, - весело констатировал Дамьен. - Это меня радует. Я
всегда немного опасался, что вы умнее других. Любезная подруга, я прошу
прощения, что задержал вас...
- Подождите, - вскричала я, хватая его за рукав. - Если вы дорожите
своей репутацией, объяснитесь. То, чего я не понимаю, обычно не внушает мне
почтения. "Ничего не давай..." Что значит - ничего?
Ни цветов, ни венцов? Ни украшений, ни банкнот, ни произведений
искусства? О чём идёт речь: о безделушках, золоте, доверии, движимом или
недвижимом имуществе?
Он многозначительно склонил свою круглую, прекрасно сработанную голову:
- Именно обо всём этом. Я признаю, что трудно не нарушать правил. Но
вскоре догадываешься, что браслет отравлен, кольцо скрывает измену, бумажник
и ожерелье вносят в сны беспокойство, а деньги утекают в игорный дом...