"Сидони-Габриель Колетт. Дуэт" - читать интересную книгу автора

- А ты? Что ты думаешь о моем решении?
Она постаралась успокоиться, разобраться в сумбуре чувств.
- Я? Скажу, что ты очень мило упустил возможность заработать, но что
это, в общем, не моя забота. Ты не привык особенно считаться с моим мнением,
по крайней мере, когда речь идет о делах.
- Не надо красноречия, Алиса. У меня сегодня сил маловато. Взгляни на
все иначе. Вдохновлять на такие решения, продиктованные ревностью,
перевешивать денежный вопрос, все разумные доводы, все... - по моему мнению,
моему скромному мнению, не одна женщина гордилась бы этим...
- Мишель, никогда не бери на себя смелость судить, чем может гордиться
женщина, а чем - нет.
- А-а, я знаю...
Она чуть наклонилась, и ее дерзкие губы, ее нос с приплюснутыми
ноздрями выступили из полумрака.
- Нет, не знаешь. Я тоже не знаю, не могу представить себе, что ты обо
мне думаешь после того, как... Но я начинаю думать, что мужчине и женщине
дозволено заниматься вдвоем чем угодно, только не разговаривать. С
позавчерашнего дня один из нас говорит, а другой слушает с любезностью
глухонемого или отвечает так, словно находится за тридевять земель, невесть
где, на скале среди океана, и оттуда подает знаки... Не надо так, прошу
тебя! А то мы опять взбесимся. "Даффодиль" умер. Похороним "Даффодиля".
Алиса разворошила тлеющие уголья, прижала ко лбу мокрую челку и, сев на
свое любимое место, стала набрасывать синим карандашом цветок с рожками -
головной убор для маленькой феи. Сзади, в полумраке, послышался прерывистый
благодарный вздох. Она делала вид, будто всецело занята работой,
разглядывала рисунок на расстоянии вытянутой руки, наклонив голову и сощурив
глаза. Она слышала, как шуршит мелкий дождь, как трещат говорливые поленья в
камине, как тикают под потолком маленькие часы в виде совы, и думала:
"Сейчас только шесть... Сегодня только суббота... Еще полных десять дней..."
Она бросила рисовать костюм феи и принялась за Стрекозу. "Крылья из
целлофана... Тело из легких металлических пластин, соединенных друг с
другом, - их легко будет покрасить, я уже вижу чудесные оттенки синего и
зеленого. Глаза, ах! глаза... Два переливчатых надувных шарика по сторонам
головы... Славно. Но это скорее смахивает на ревю, чем на оперетту". Она
перечеркнула рисунок, и карандаш стал свободно гулять по бумаге - ее
завораживал мелодичный стук дождя на балконе, под дырявым водосточным
желобом.
- И кроме того, - раздался вдруг голос Мишеля, - они требовали, чтобы
мы выехали в Париж сегодня вечером, самое позднее - завтра утром...
Она не ответила, разорвала набросок и на чистом листе принялась
рисовать дверные ручки и экраны для радиаторов центрального отопления.
- Увидеть снова, сейчас... этих людей, - опять заговорил Мишель, -
ей-же-ей, я не хвастаюсь, это, может быть, не слишком меня украшает, но
сознаюсь, что...
"...что эта задача оказалась мне не по силам, - про себя договорила
Алиса. - Когда Мишель начинает фразу, он всегда может дать заканчивать ее
кому-нибудь другому. Вводные предложения и банальности, банальности и
вводные предложения. Бедный мой Мишель, как я с ним обращаюсь... А как я
обращалась бы с ним, если бы не любила?.. Я нарисовала что-то омерзительное.
Самый настоящий стиль метро, в чистом виде. В жизни не решусь предложить эту