"Адлард Колс. Под парусом в шторм " - читать интересную книгу автора

попавший в воду пакет стирального порошка превратился в скользкую массу на
ступеньках трапа. Перевернулась банка черносмородинового повидла, а вслед за
ней банка сгущенного молока.
Шум в яхте заглушался грохотом налетавших из темноты волн и шипящим
звуком скатывающейся с палубы воды. То и дело по кокпиту барабанили тяжелые
брызги и булькало в шпигатах.
Джордж промок насквозь (хотя тогда я этого не заметил), но под одеялами
ему было довольно тепло. Арнауд спросила:
"Когда же мы будем в Шербуре, папочка?" Вполне уместный вопрос, после
того как ее подбросило в воздух, выкинуло из койки и ударило о стол. Но она
бодро восприняла сообщение, что ночь придется провести в море, и к утру даже
сумела уснуть.
В каюте противно пахло промокшей одеждой и еще чем-то странным. Я
подумал, что это запах газа и пошел вперед на камбуз - кран был закрыт.
Возвращаясь в каюту, я увидел плывущую кастрюлю, в которой раньше лежали три
прекрасные отбивные котлеты, купленные накануне, теперь они гонялись друг за
другом по полу каюты. Таких чудесных котлет мы давно не видели и нас
удивило, что мясник продал их нам, незнакомым людям, ведь дело было после
войны и мяса еще не хватало. Теперь мы поняли, в чем дело: они были с
душком.
В полночь я отметил на карте приблизительное местоположение "Мэри
Эйден". Должен признаться, оно меня встревожило. Хорошая яхта выдержит любой
шторм, но при маленьком условии - если она находится на глубокой воде вдали
от банок и приливных быстрин. Здесь же, хотя мы и находились
северо-восточнее острова Олдерни, приливо-отливные течения в сизигию
достигают большой силы. Течение уже сменилось, и вскоре должен был начаться
полный отлив, направленный прямо против западо-юго-западного штормового
ветра. "Мэри Эйден" грозила хорошенькая трепка.
К счастью, никто не страдал морской болезнью. В противном случае при
задраенных люках, крепко закрученных иллюминаторах и закрытых дверцах
каюты - на случай если большая волна обрушится на яхту - атмосфера в каюте
была бы зловонная.
Время от времени я выходил на палубу, с усилием распахивая против ветра
дверцы каюты, и освещал фонариком компас. Затем я оглядывался кругом, в
опасении увидеть огни пароходов. На расстоянии протянутой руки ничего не
было видно, кроме фосфоресцирующих белых барашков волн.
Так прошла ночь, неистовая и яростная ночь, с ревом ветра, грохотом
разбивающихся волн и шумом воды, вытекающей из отливных отверстий кокпита. Я
выключил свет в каюте. Часа в 4 утра начало светать. Серый свет проникал
сквозь бортовые иллюминаторы, можно было различить очертания мачты и стола.
Наступивший рассвет осветил мокрое суденышко с уставшим экипажем. Примерно в
это же время я заметил, что ветер стихает. В снастях меньше шумело, но волны
выросли и стали более неправильными; казалось, что гребни разбиваются о борт
яхты с неизменной силой. Все еще шла большая волна, но к шести часам прилив
ослаб, волны удлинились и больше не обрушивались.-Я проспал до 7.30, после
чего мы продолжили плавание.
Выводы
В первую очередь следует решить, был ли вообще штормовой ветер.
Обстоятельства таковы, что можно считать трудности преувеличенными.
Во-первых, незнакомый берег. Во-вторых, человек за бортом у скал Каскетс. И,