"Александр Колотило. Афганистан идет за нами вслед " - читать интересную книгу автора

сильно идейный, или просто дурак.
Олег такие слова мог позволить себе - они со Степановым были
ровесниками и находились в добрых отношениях. А в Афганистане все становится
куда более проще.
"Недоросль, Нафаня", - в шутку называл иногда Алексей Кожанова. Тот не
обижался. Ему было все нипочем. На голову выше Степанова, рано начавший
лысеть, Олег в то же время оставался мальчишкой и забиякой. Любил
побалагурить, в шутку позадираться - ему все сходило с рук. Но в эти минуты
Степанов не мог простить Кожанову и всем тем, кто был с ним вместе в
палатке, тризны, невольным свидетелем которой он стал. Офицер еще не
представлял Медведя убитым. А эти уже выпили за его упокой. Быстро же они...
В палатке никого не было. Мартынов и Седов уехали с Медведем и
Ласкиным. Вернутся уже без Алешки. В том, что они живы, Степанов не
сомневался - сведения точные: погибли только Медведь и еще один десантник.
Не из штаба. Что ж, приедут, расскажут...
Терентьев, Батурин и остальные солдаты тоже где-то пропали. Степанову
никого не хотелось видеть в эти минуты и в то же время он подсознательно
желал, чтобы кто-нибудь пришел. Было невыносимо одиноко.
Прилег и задумался. Затем, вспомнив об автомате, ощупью нашел его и не
глядя сунул под матрас в изголовье. Так он делал и ночью. Это был своего
рода тактический ход. Всегда оружие враг ищет у спящего под головой.
Подобное не раз видел в фильмах. Ну и пусть ищет и найдет. Но пистолет,
он-то под боком, у бедра. Его можно нащупать самым незаметным движением
руки, а там - дело техники. В ближнем бою пистолет незаменим.
Откуда такие предосторожности? Палатка, где жил Степанов с товарищами,
стояла на самом краю штаба. И хоть метрах в двухстах начиналось расположение
артиллеристов, это еще ничего не значило. "На войне как на войне" - старая
известная латинская поговорка для военного человека говорила о многом.
Притом ходили слухи, что афганцы когда-то за одну ночь вырезали ни одну
тысячу англичан. Конечно, у десантников надежное охранение. Но душманы у
себя дома. А на родине все помогает. И своя пусть даже в конец раскисшая от
дождей земля, и своя пусть даже самая темная и ненастная ночь...
В углу палатки стоял приемник, снятый с походной машины. На
какую-нибудь радиостанцию в Союзе настроиться было непросто, а вот на
различные "голоса" - пожалуйста. Подсоединив провод к клемме аккумулятора,
Алексей покрутил эбонитовую ручку. Плеснулась азиатская музыка, кто-то
заунывно тянул непонятные слова непонятной песни. Затем зачастил
захлебывающийся от восторга голос диктора. Тоже не поймешь, на каком языке.
И вдруг отчетливая русская речь. Говорила женщина:
"Над аэродромом в Кабуле постоянно барражируют советские
военно-транспортные самолеты. Одни прибывают с новым пополнением, другие
увозят солдатские гробы. Повстанцы сегодня захватили хлебозавод в афганской
столице, телецентр. Бои идут по всему городу. Советские войска несут
огромные потери. Восстание охватило многие провинции. Советскому
правительству все труднее и труднее объяснять матерям убитых в Афганистане
солдат, что их сыновья "погибли при исполнении служебных обязанностей". Эта
сухая казенная фраза уже не удовлетворяет родных и близких..."
"Собаки, сволочи", - скрипнув зубами, Алексей сорвал с клеммы
аккумулятора провод. Приемник смолк. "Какие самолеты, какое новое
пополнение, какие гробы? Убит Медведь и еще один солдат - сам видел у