"Сергей Кольцов. За магнитной стеной, или Сновидения варежки (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

и оставалось девственным. Но Варежкин не унывал, так как еще в
распашоночном возрасте уверовал в истину - на доброту всегда отзовется
чья-то душа, а позже, уже будучи человеком взрослым, сказал себе: труд мой
нужен, чтобы осветить чьи-то потемки.
Никон не раз наблюдал, как Савелий, оглядываясь по сторонам,
нерешительно открывал тетрадь - и сердце его дрогнуло. Как-то придя на
работу, Передрягин написал то, над чем бился не один вечер-и что прерывало
и без того тяжелый его сон.
"На меня решительно произвели впечатление Ваши живописные картины. Они
открывают Ваше отзывчивое сердце и могут сослужить пользу для человека. В
них много желтой краски, которая символизирует солнце. Поэтому таким теплом
веет от них. Спасибо Вам от всего рабочего сердца. Слесарь второго цеха".
Далее шла неразборчивая подпись.
В один прекрасный день Варежкин в который раз приблизился к заветному
столику. За происходящим наблюдало недреманное око Передрягина. Савелий
быстро прочитал написанное "Никон, воздадим тебе должное!", улыбнулся,
перевернул страницу, захлопнул тетрадь и хотел было уйти, как вдруг заметил
невысокую женщину, которая как вкопанная стояла возле одной из картин.
Савелий, делая вид, что разглядывает полотна, краешком глаза посматривал на
нее, но в конце концов не выдержал и подошел.
- Вам понравилось? - громким от волнения голосом спросил Савелий,
Женщина, а это была Сухарева, вздрогнула и обернулась.
- Что вы сказали?
- Вам... - Савелий на секунду запнулся, - вам... нравится? - Медленным
движением головы он указал на картину.
- А вам? - в свою очередь спросила Карина.
- Не знаю... Мне показалось... Это... Это мок работы.
Сухарева смутилась, - Признаться, я не люблю подобную живопись, -
после некоторого замешательства сказала Карина. - И название какое-то
странное - "За Магнитной Стеной". Этот мальчик... Откуда вы его знаете?' На
картине была изображена комната. По углам в напряженной позе сидели похожие
на людей существа.
Посредине - на волнистом изумрудно-фиолетовом фоне - вставшая на дыбы
ослица с изумительным, почти иконописным, женским ликом. Над нею парили два
пустых черных кресла. А в правом верхнем углу отчетливо виднелся портрет
улыбающегося мальчонки в золотой раме.
- От... куда знаю... - не сводя глаз с Карины, почти по слогам
произнес Варежкин, - Видел... Его портрет... Он там висел на стене.
- Где там? - Сухарева невольно подалась вперед.
- За Стеной. Да, за Магнитной Стеной. Ночью. Еще падал снег, но потом
прекратился...
- Какая стена? Какой снег? - Невнятица, которую нес Варежкин, явно
раздражала Карину. - Вы можете объяснить толком?
- Эта картина... Я увидел ее во сне, даже не во сне. Это был не сон, а
нечто иное. Я могу все рассказать. Рассказать с самого начала.
Карина оглянулась. В зал вошли несколько человек.
- Хорошо. Но только не здесь. Вот мой телефон, - Сухарева вынула из
сумочки блокнот и быстро записала номер. - Непременно позвоните.
Варежкин взял листок и нерешительно удалился, а Карина посмотрела ему
вслед, на его налепьГй, мешковато сидящий пиджак, на брюки, не помнящие