"Виктор Колупаев. Разноцветное счастье" - читать интересную книгу автора

- Начинайте, - ответил я.
- Проверяю уровень личного счастья, - услышал я чей-то голос. -
Тридцать пять процентов. В норме.
Я выключил свет. Сидеть в темноте мне казалось приятней. Теперь уровень
моего счастья начнут искусственно понижать. Доведут до нуля, а потом
попробуют догнать до ста.
Меня начали "выворачивать наизнанку".
Сначала меня выселили из квартиры, потом уволили с работы, как
несоответствующего занимаемой должности. Они экспериментировали, а для
меня все это было на самом деле. Марина укоризненно говорила мне:
"Докатился". Я и сам был расстроен. Черт возьми, никогда не предполагал,
что не соответствую должности ведущего инженера. Или за десять лет я
действительно порастерял все свои знания, или их и не было, но никто не
догадывался об этом. А, ладно. Работа у нас не проблема!..
- М-да, - с сожалением протянул Карминский. - А я думал, что работа для
него все.
- Вы по цифрам не судите, - сказал Эдик. - Неизвестно еще, сколько
процентов у нас с вами эта самая работа составляет. Можно, кстати,
проверить!
С квартирой было хуже. Сколько лет жили в маленькой душной каморке.
Получили тридцать квадратных метров - и вот снова лишились всего...
- Всего ноль целых две десятых, - сообщил Гроссет.
- Странно, странно, - сказал Карминский.
- И ничего нету странного, - защищала меня Инга. - У каждого свои
моральные ценности.
Лишать меня серванта, дивана, стульев и телевизора не имело смысла.
Это, кажется, понимали все. И все-таки лишили. Все сгорело.
- Ага! Четыре процента! - заволновался Антон Семигайло: обрадовался,
что нашел единомышленника. (А я плевал на все это барахло. Голова есть,
заработаем, купим).
- У него же мультивокс сгорел!
- Проверим еще раз, все по отдельности, - сказал Карминский. - Диван,
сервант, стол. Что?
- Кухонный стол, - подсказал Сергей.
- При чем тут кухонный стол?
- У него же там ноты хранятся, - пояснил Сергей.
Это он явно подшучивал над нашим руководителем. Ведь это Карминский
хранил в кухонном столе ноты своих машинных симфоний. Симфоний, которые
под его руководством и по его программам сочиняла математическая машина
нашего отдела. Это было хобби Виталия Петровича.
Но Карминский проводил сейчас эксперимент и к шуткам был не склонен.
- Кухонный стол, - сказал он. - Телевизор. Эти самые... костюмы,
платья...
- Ноль процентов, - сказал Эдик.
- У него что, действительно из всего домашнего имущества лишь один
мультивокс имеет цену? - спросил Карминский. - Проверим. Мультивокс.
- Четыре процента.
Мультивокс мы делали вдвоем с Гроссетом. Бились над ним четыре года. А
через полгода они появились в продаже. Но наш был лучше! Лучше в том
смысле, что он был создан специально для нас. Мы понимали его, и он