"Виктор Колупаев. Печатающий механизм (Авт.сб. "Седьмая модель")" - читать интересную книгу автора

этого необходимого!) и с победным видом уставилась на мужа:
- Осилим, Семка?
- Эх, надо бы! Ну уж раз печатающий механизм купили, будем работать.
Кровь из носу, а к сентябрю диссертацию надо закончить.
- Ты закончишь, я знаю. Когда что-нибудь очень нужно, ты всегда
сделаешь. Ты же у меня молодчина. - Катя встала и ласково погладила мужа
по щеке. - Ты тут потренируйся немного, а я ужин приготовлю. Хорошо? Для
разминки что-нибудь из книги попечатай.
- Ладно...
Жена ушла на кухню. Семен походил по комнате, о чем-то размышляя, потом
подошел к книжному шкафу, выбрал книгу академика Ландау "Теория поля",
подержал ее немного в руке и вернулся к столу. Нужно было напечатать
какой-нибудь технический текст, чтобы научиться оставлять достаточное
место для формул, которые потом вписываются от руки.
И пока жена гремела на кухне кастрюлями, он отпечатал страницу. Печатал
он быстро, даже с каким-то изяществом, хотя только одними средними
пальцами рук. Он уже хотел было вытащить лист, но что-то его отвлекло,
что-то заставило его все забыть и подойти к окну. Солнечный лучик, что ли?
Или капля, сорвавшаяся с сосульки... Он подошел и прислонился к холодному
окну щекой.
А за окном-то была весна. Весна!
Простоял он так несколько минут, чувствуя, что ему совсем не хочется
думать о диссертации. Пробежаться бы лучше сейчас по лужам, разбивая их
хрупкий ледок. С сыном бы пойти, с женой. Посидеть бы в сквере на
солнышке...
- У тебя хорошо получается, - услышал он голос Кати. В одной руке она
держала столовое полотенце, а в другой - лист, только что выдернутый из
каретки. - Только лучше бы ты технический текст печатал, а не стихи.
- Какие еще стихи? - засмеялся Семен. - У Ландау такие стихи, хоть на
музыку перекладывай.
- А это что? - Жена встряхнула в руке лист... - Не любя, не страдая, не
мучаясь, ожидаю прихода весны... Евтушенко, что ли?
- Где, где?! - испугался Семен. - Ах, вот это! - На бумаге
действительно были отпечатаны стихи. Целых три строфы. - Нет, нет. Это
одного поэта... Вот черт, забыл фамилию.
- Семен, занимался бы ты лучше делом, - посоветовала Катя и ушла на
кухню, и даже закрыла за собой дверь, чтобы не мешать мужу.
А Семен пробежал глазами строчки. Стихи были незнакомые, но какие-то
созвучные его настроению. Семен даже подумал, что и он мог бы написать
такие. Но стихи писать было некогда. Диссертация еще пребывала в полусыром
виде. Отпечатать ее, поизрезать ножницами, поисправить всю, склеить
кусочки, снова отпечатать, чтобы сдать в ученый совет. Вот тогда можно
будет и отдохнуть. Только для стихов все равно вряд ли время найдется.
Он вставил в каретку чистый лист бумаги и напечатал целый абзац.
Глазами он следил за текстом по книге и поэтому, когда глянул на лист,
чуть не ахнул от удивления. Даже какой-то легкий испуг пробрал его. На
листе снова была напечатана строфа стихотворения. И опять про весну. И
опять созвучно его немного грустному настроению.
- Интересно, - прошептал Семен и начал печатать дальше, не отрываясь от
текста и не глядя на лист. - Что же получится? А?