"Виктор Колупаев. Билет в детство" - читать интересную книгу автора

его, глядя в сторону, но мне еще пришлось раза два сказать ему: "Ешь, чего
ты?", прежде чем он развернул бумажку. И тут же, как мне показалось, он
забыл про меня. Сразу стало видно, как он хотел это мороженое. Обыкновенный
десятилетний мальчишка. Он закапал мороженым свои широченные брюки.
- А ты научился лечить неизлечимые болезни? - неожиданно спросил он меня.
Я растерялся.
- Откуда ты это можешь знать? Ведь я занимаюсь этим всего лет двадцать. И
начал совершенно случайно. Неужели я думал об этом еще тридцать лет назад?
- Но ведь я - это ты, - сказал он. - Только в детстве. Я знаю про тебя
больше, чем ты про меня, потому что я всегда хотел, чтобы ты был похож на
меня, чтобы ты занимался тем, чем хочу заниматься я. Я этого очень хочу.
В нем как-то странно сочетались детская наивность и суровость взрослого.
- Нет, Сашка, я еще не научился лечить неизлечимые болезни. Но я думаю,
что скоро это станет возможным.
- Правда? - обрадовался он.
- Правда, - я потрепал его по макушке. - Но только мне очень не хватает
времени. Тебе хорошо. Ты еще не замечаешь, как быстро бежит время.
Он бросил на меня стремительный взгляд, чуть насмешливый и странный,
словно он знал что-то, что очень важно для меня, но еще не считал нужным
сообщить это мне. Выцветшие брюки сидели на нем мешком. Рубашка в клеточку
выгорела. "Не сладко же тебе приходится", - подумал я.
- Мне тоже не хватает времени, - сказал он наконец.
- Вот как?! - рассмеявшись спросил я. - И чем же ты занимаешься, что у
тебя не хватает времени?
- Я хочу, чтобы ты получился счастливым...
- Ну что ж. Считай, что я таким и получился. Только знаешь ли ты, что
такое счастье?
Он не ответил на мой вопрос, словно и не слышал его.
- И еще я хочу, чтобы люди становились счастливее от того, что ты есть.
Вот уж этого-то я не знал наверняка. Счастливы ли люди от того, что я
есть? Нет, я не мог это утверждать с уверенностью...
- Ты очень серьезный, Сашка. Это все-таки плохо в твоем возрасте.
- Это хорошо.
- Не будем спорить. А почему ты вчера не подошел ко мне?
- Ты ведь тоже не сразу приехал ко мне. А почему я должен был сразу
броситься к тебе? Я тебя тоже ждал.
- Прости.
Мне показалось, что между нами внезапно возникла стена отчуждения, что мы
чужие друг другу и что я никогда не смогу его понять, этого десятилетнего
мальчишку, то ли потому, что взрослые вообще плохо понимают детей, то ли
потому, что он умнее меня. Но последнее я отбросил сразу же, потому что еще
не мог согласиться, что с годами глупею. Во всяком случае, до встречи с ним
это мне и в голову не приходило.
Мы долго бродили по городу. Я узнал, что и он не помнит отца и мать, что
он живет в интернате. Его неразговорчивость, некоторую скрытность я отнес за
счет того, что это была наша первая встреча. Трудно говорить много и только
веселое, когда впервые увидел сам себя.
Позже я понял, что хотя он и говорил меньше, чем я, но именно он
направлял наш разговор. Он экзаменовал меня, делая это незаметно,
ненавязчиво. И я вынужден был согласиться, что он чемто все-таки умнее меня.