"Виктор Колупаев. Сократ сибирских Афин, часть 2 (Фантастическая пародия) " - читать интересную книгу автора

переформулировке становится очевидным, что мы имеем одну и ту же апорию -
один раз для случая нахождения покоящейся точки в движущемся потоке,
другой - для нахождения в покоящейся точке самого потока или "полета", то
есть летящей стрелы.
Не случайно и, более того, видимо, неизбежно "текучий" Гераклит и
"неподвижник" Зенон пришли фактически к одной и той же апории. Гераклит
сознательно искал сущность бытия в единстве противоположностей и, достигая
своей цели, заявлял: "В изменении покоиться". Зенон попытался опровергнуть
концепции своих конкурентов строго логически, через нахождение в их
представлениях противоречий и считал, что достиг своей цели, когда мог
вывести из построений противника тезис: "В полете покоиться".
Пока я так размышлял, оказывается, шли малопродуктивные переговоры.
Одни требовали вернуть стрелам способность к свободным полетам, другие
предлагали сначала корректно разрешить апорию.
- Верна! - вдруг закричал Межеумович. - Исходя из концепции Отца и
одновременно Основателя, движущееся тело находится в данной точке и
одновременно в другой, то есть как бы "размазано" в пространстве, занимая в
движении место, большее собственных размеров.
Но стрелы продолжали висеть в воздухе. Межеумович расположил свое
материальное тело в пространстве таким образом, что, если, не дай бог, его
аргументы позволят стрелам сдвинуться с места, сам он не пострадал бы от
прямых попаданий.
Межеумович все бегал и бегал. Тогда Сократ стукнул его кулаком по спине
и сказал:
- Зенон рассуждает при помощи аргументов, и ты должен предоставить их.
Как ни напрягал я свою мыслительную способность, разрешить апорию
Зенона не мог. Вот остановить стрелы я мог, а понять, как я это делаю, не
мог. Тут я вспомнил мысль Каллипиги о том, что мы многое делаем, не зная
как. Но это меня не успокоило.
- И что? - спросил Сократ, которому, видимо, надоело и беганье
Межеумовича и мои сверхчеловеческие мысленные усилия. - Так и будем стоять?
- А что еще делать? - ответил я.
- Да вернуться к прежнему состоянию, - предложил Сократ.
- Побьют, - напомнил Межеумович, расстроенный тем, что
материалистическая диалектика спасовала перед очевидным бредом идеализма.
- Так ведь, чему быть, тому не миновать, - сказал Сократ.
Ладно. Мне и самому надоело это стояние на одном месте.
А тут еще отдохнувший Ахиллес поднялся с травы, начал собирать висевшие
в воздухе стрелы и складывать их в колчан. Потом решительно отнял у славного
Агатия свой лук, экипировался полностью, даже черепаху взял под мышку и
спросил у Зенона:
- Сколько заработали?
- Да нисколько, - ответил Зенон. - Ничья в нашу пользу.
- Тогда я лучше подамся в стайеры, - сказал Ахиллес и действительно
куда-то подался.
Уже и те, и эти окружили нас, но разговаривали спокойно, как перед
выпивкой. Шулеры все интересовались, откуда я беру столько козырных тузов,
"наперсточники" просили перевести волновую функцию шарика из чистого
состояния в смешанное. Сейчас-то они проигрались вчистую, потому что шарик
оказывался под каждым стаканчиком, хоть и существовал в единственном числе.