"Виктор Колупаев. Сократ сибирских Афин, часть 2 (Фантастическая пародия) " - читать интересную книгу автора

О чем они спорили, я не знал. Ну, да это их дело, что пустить
насторону.
- Так, - неуверенно ответил мудрый философ.
- Ничто, однако, не препятствует, чтобы разделенное на части имело в
каждой части свойство единого, и, чтобы, будучи всем и целым, оно, таким
образом было единым, - сказала официантка.
- Почему бы и нет? - уже более уверенно заявил Парменид.
- Однако ведь невозможно, чтобы само единое обладало этим свойством
- Это отчего же? - удивился Парменид.
- Истинно единое, согласно твоему определению, должно, конечно,
считаться полностью неделимым.
- Конечно, должно! - воскликнул Парменид.
- В противном случае, то есть, будучи составленным из многих частей,
оно не будет соответствовать определению.
- Начинаю понимать, - с некоторым недоумением в голосе сказал Парменид.
- Будет ли теперь бытие, обладающее, таким образом, свойством единого,
единым и целым, или нам вовсе не следует принимать бытие за целое?
- Ты предложила трудный выбор, - в задумчивости сказал Парменид.
- Ведь если бытие обладает свойством быть в каком-то едином, то оно уже
не будет тождественным единому и всё будет больше единого.
- Да, - с великим трудом согласился Парменид.
- Далее, если бытие есть целое не потому, что оно получило этой
свойство от единого, но само по себе, то оказывается, что бытию недостает
самого себя.
- Истинно так, - обрадовался Парменид.
- Но согласно этому объяснению, бытие, лишаясь самого себя, будет уже
небытием.
- Похоже на то, - сник Парменид.
- И всё снова становится больше единого, если бытие и целое получили
каждый свою собственную природу.
- Надо же! - удивился Парменид.
- Если же целое вообще не существует, то это же самое произойдет и с
бытием, и ему предстоит не быть и никогда не стать быть.
- Все равно ведь он когда-нибудь кончится и перестанет быть, - заявил
третий строитель.
- Ага, - согласился прораб Митрич.
Надо заметить, что строители переговаривались вполголоса и нисколько не
мешали диалектическому спору наивной официантки и многоумного Парменида.
- Отчего же? - засомневался Парменид.
- Возникшее - всегда целое, так что ни о бытии, ни о возникновении
нельзя говорить как о чем-либо существующем, если в существующем не признать
целого.
- Кажется несомненным, что это так, - с досадой сказал Парменид.
- И действительно, никакая величина не должна быть нецелым, так как,
сколь велико что-нибудь - каким бы великим или малым оно ни было, - столь
великим целым оно по необходимости должно быть.
- Совершенно верно, - снова обрадовался Парменид.
- И тысяча других вещей, каждая в отдельности, будет вызывать
бесконечные затруднения у того, кто говорит, будто бытие либо двойственно,
либо только едино.