"Павел Комарницкий. Время терпеливых (Мария Ростовская)" - читать интересную книгу автора

приятней думать, что сие чистая правда, верно?
Они рассмеялись все трое. Смеются, подумала Мария, значит, не боятся
господина своего. У отца дома слуги тоже, конечно, не забиты, но такого вот
нету...
- А вот поэмы Вергилия, а это вот самого Гомера, - продолжал хвастаться
летописец.
- И это тоже сам Гомер написал? - лукаво сощурилась Мария.
Савватий ухмыльнулся.
- Гомер, государыня, был слепец, да и грамотой не владел к тому же...
Очень удобно, кстати, для потомков. Вот я, к примеру, впишу некие строки в
пергамент сей, и поди докажи, что это не Гомер.
Они снова рассмеялись.
- А вот труды о врачевании, это вот прославленный мавр Авиценна, это -
великий латинский лекарь Гален, а это сам Асклепий-грек, родоначальник всех
ученых лекарей. А это вот писания философские, Аристотеля и Платона, а это
вот труд механикуса Архимеда...
- Того самого, убитого латынянами, из древних Сиракуз?
- Точно! - Савватий уже глядел на молодую княгиню с уважением,
смешанным с удовольствием.
- А это что за книга? - указала Мария на здоровенный пергаментный
фолиант, запакованный в деревянные крышки переплета, обтянутые свиной кожей.
На этой книге был даже особый маленький замочек, ярко блестящий медью -
очевидно, книга была совсем еще новой.
- А, это... - махнул рукой Савватий. - Сие труд одного богомерзкого
паписта-католика, на протяжении двухсот страниц всячески извращающий святые
истины. Покойный князь Константин Всеволодович отнял у одного
проповедника-еретика, дабы народ православный не смущал. Но держим вот,
потому как написать любую книгу есть великий труд, а уничтожить можно в одно
мгновение.
- А русские книги есть ли? - спросила Мария. Глаза ее блестели при виде
таких сокровищ духа, щеки разрумянились.
- А как же, госпожа моя! - Савватий подскочил к другому стеллажу. - Вот
"Поучение" самого великого князя Киевского Владимира Мономаха, вот
"Наставление чадам возлюбленным" великой княгини Марии Всеволожской, жены
Всеволода Большое гнездо...
- У нас в Чернигове тож такая была, - не утерпела, встряла Мария.
- Ну вот и ладно, - усмехнулся князь Василько, исподволь любовавшийся
супругой. - Пойдем дальше хозяйство-то глядеть, или здесь заночуешь, лада
моя?
Мария вздохнула. Дело есть дело.
- До свидания, госпожа моя, - улыбнулся в пегую бороду отче Савватий. -
Так мыслю, до скорого...
- И вовсе не прощаюсь я, отче Савватий, - возразила Мария. - Сегодня ж
вечером загляну.
- Всегда рад видеть, - совсем расплылся в улыбке Савватий.
Княжеская чета покинула библиотеку, продолжая обход владений. Владения,
кстати, оказались вовсе немалыми, во всяком случае, не меньше, чем у родного
отца Марии, князя Михаила Черниговского. Вот только у батюшки дом был
тяжеловат - низкие двери, сбитые из толстенных дубовых плах, да еще и густо
окованных железными полосами крест-накрест, узкие непролазные окошки с