"Антонина Семеновна Комиссарова(сост). Дружище Тобик (Рассказы о собаках) " - читать интересную книгу автора

Карагёз замечал волка раньше пастухов и остальных овчарок.
Карагёз остановился и стал сильно втягивать воздух. Шерсть у него на
загривке вздыбилась. Ветер донёс запах волков. Прижимаясь к земле,
используя для прикрытия каждый бугорок и кустик, Карагёз пополз в сторону
бурьяна против ветра, доносившего всё ясней враждебные запахи.
Магомет снял ружьё с плеча и негромко крикнул Гасану и остальным
овчаркам:
- Береги! Волки близко!
Псы начали плотней сбивать стадо, а Гасан торопливо прошёл налево,
охраняя овец с этой стороны.
Волки поздно увидели Карагёза. Он находился от них на расстоянии
короткого прыжка.
Молодые волки бросились бежать, а тяжёлая волчица, ожидавшая волчат,
не смогла.
Волчица повернулась мордой к Карагёзу.
Карагёза не испугал свирепый вид волчицы. На мгновение он
остановился, словно оценивая положение. Карагёз всегда старался нападать
первым, и в этот раз его удар грудью оказался стремительным и сильным.
Волчица успела только один раз укусить овчарку в плечо.
Карагёз некоторое время стоял над поверженной волчицей, а потом,
наскоро зализав раны, прихрамывая, побежал к стаду овец. Своё дело он
выполнил.


Юрий Власов

ПУМ

Никакие ухищрения, наказания, ласка, вкусная еда не помогали.
Трёхгодовалый пёс удирал из дома, едва я уезжала на работу. Обрывал цепь.
Выламывал штакетины. Крошил клыками заплаты на заборе. Обрывал или
стаскивал с клочьями шерсти самые тугие ошейники. Уходил крышей дровяника,
приспособив как трамплин угольный ящик. Вырывал под воротами ямы. Удирал в
любое время суток и года, голодный и сытый, несмотря на мольбы и истошные
окрики моих домочадцев.
В нынешние суровые февральские стужи Пум возвращался заиндевелый, с
сосульками в бороде и усах, с помороженными мякишками лап и гнойными
глазами. На жесткошёрстной шкуре не успевали зарастать рваные собачьи
покусы и множество иных ссадин неизвестного происхождения.
Однажды после двух дней <загула> Пум еле приковылял со стальным
обломышем вил в бедре и размочаленной верёвочной петлей на шее. Проспал
непробудно две недели. Отъелся. И, хромая, снова ушёл в рискованные
странствования.
У деревенских мальчишек Пум пользовался безграничной популярностью.
Когда я вёл пса на поводке, эти горластые сорванцы меня не замечали, но
каждый неизменно приветствовал Пума.
- Пристрели кобеля, - советовал мне посельчанин Бургасов, охотник по
белке и страстный <лаечник>. - Не будет прока. Выродок. Чтоб не поганил
породу, стукни.
А сосед Алексей Павлович Ротко при встречах не без ехидства сообщал: