"Юрий Комов. Портреты без рамок " - читать интересную книгу автора

вышла на большой экран лишь в апреле следующего года, и вновь слушал Алфреда
Хичкока целое суббот нее утро на встрече, организованной инициативными
преподавателями колледжей, жителями Беверли Хиллз и Орэндж-каунти,
живописных уголков Большого Лос-Анджелеса. Мистер вышел к народу неспешным
семенящим шагом, неловко и осторожно неся свое грудное тело. Выразительно
произнес "Добрый вечер". За окнами сияло яркое солнце, в зале яблоку негде
было упасть, но от этого приветствия, тысячи раз звучавшего из его уст с
экранов телевизоров (перед "сеансом кошмаров"), мороз пробирал по коже. А он
мило беседовал, шутил, отвечал на вопросы, хотя фразы складывал медленно,
словно ждал, когда невидимый переводчик трансформирует их в нашем сознании в
знакомые понятия, а не шарады-игры: он хотел быть правильно понятым.
Его последнюю ленту предлагали назвать "Нечто из Хичкока", но "Семейный
сюжет", так он считает, звучит интригующе. Да это и "наиболее веселый" его
фильм -"комический триллер". Теперь, к сожалению, почти разучились владеть
этим жанром. В США литературный триллер не считается престижной работой, как
в Англии во времена, скажем. Уилки Коллинза. Впрочем, хорошая литература
вовсе не обязательно становится блестящим фильмом. Каждый раз это риск. Он
привык планировать картину заранее, расписывать каждый эпизод, обходиться
без импровизаций. Так что при монтаже вырезать почти нечего.
Насилия па экране он всегда избегал (!), примечательно, что даже "Психоз"
сделал в черно-белом варианте, "дабы не снились потом цветные кошмары". Игру
цвета, эффектный прием киновыразительности, использовал профессионально -
съемки ключевого эпизода в картине "К северу через северо-запад" вел,
например, только с желтым фильтром: жаркий день, холодный нот, ужас героя
Кэри Гранта, которого преследует на открытой равнине самолет-фантом. Зритель
начинал ощущать беспокойство уже тогда, когда блекли другие краски и желтый
неподвижный воздух заполнял пространство экрана, на котором фигурка человека
казалась ничтожной и нелепой. Но нет, он не стращал: всегда старался
соблюсти такт и грубо не пугать. Помучить, продлить кошмар - да. Но к
зверствам в своих произведениях никогда не призывал, хотя с удовольствием
исследовал преступные характеры, неординарных типов.

По сути, насилие на экране не так уж и вредно: "Ведь мы наслаждаемся
опасностью, мы с восторгом охаем в "туннелях привидений", где бродят тени и
пляшут скелеты, мы кричим от ужаса и смеемся одновременно - и это
естественная работа нашего подсознания. И, что небезынтересно, мы платим за
подобные страхи-увеселения". Читает ли собственные сборники страшных
историй? Нет, теперь, на склоне лет, отдает предпочтение биографиям
интересных людей. Глядя в "волшебное зеркало", что видит в будущем, какой
кинематограф, ну, скажем, лет через пять? Предсказывает бурное развитие
видеотехники, будут смотреть его ленты дома, но и в театры ходить не
перестанут. И, наконец, подводящая итог беседы "нетактичная" записка:
"Скажите, это последний ваш фильм?" И бодрый ответ под аплодисменты зала:
"Нет, не последний, ведь я все тот же "мальчик-режиссер" (так назвали
Хичкока в далеком 1926 году)..." Но, к сожалению, не суждено было
осуществиться планам Мастера, "Семейный сюжет" подвел черту в его творческой
биографии. Оставшиеся годы жизни, хоть и пролетели как одно мгновение, были
самыми трудными, словно никак не могли кончиться.
Музей искусств в Лос-Анджелесе организовал ретроспективный показ всех до
единой его картин - зал не вмещал всех желающих увидеть произведения