"Геннадий Комраков. Мост в бесконечность " - читать интересную книгу автора

помещичьего имения.
- У него, братец, теперь мой хлеб, он распоряжается. Авось не оставит в
беде...
Ефим Рябинин жил в новом крестовом доме, срубленном неподалеку от
ветхой избенки Афанасия. Просителей встретил на шатровом крыльце - рубаха
сарпинковая до колен, сапоги, ублаженные дегтем, рожа благостная, борода
лопатой.
- Христа ради, Ефим Михеич, выручи до новин, - не до земли, не как
помещику, а все же поклонился Афанасий.
- Бог милостив, по-соседски выручу, - охотно откликнулся Ефим. - Сколь
тебе?
- Пудиков восемь. Чтоб посля не побираться...
- Эка хватил! Четыре дам, больше не могу. По рублю за пуд...
- Господь с тобой, Ефим Михеич! Красная цена - полтина! Все так
продают.
- Они продают, а я в долг... Еще неведомо, когда отдашь. Может, снова,
оборони всевышний, недород случится...
Как в воду глядел, подлец. Вымокло крестьянское жито, должок вернуть не
сумели. Только через год отец понес Рябинину четыре рубля медяками.
- Ошибку дал, Афанасий, - хмуро пробурчал староста, - восемь рубликов с
тебя причитается.
- Как же? - отец хлопал глазами. - Четыре пуда по целковику, самый
раз...
- А процент? За два года-то наросло али нет? Задержал платеж,
выкручивайся.
- Не по-христиански, Ефим Михеич... Какой такой между соседями процент?
Грабеж это, чистый грабеж! Не обижайся, столько не дам.
- Ишь супротивный! - удивился Рябинин. - В таком разе на сходке
потолкуем.
В ближайшее воскресенье после обедни староста объявил сельский сход.
Степенно изложил суть тяжбы, не погнушался поклониться обществу:
- Рассудите, люди добрые! По закону требую, а он меня - грабителем...
- В гроб вгонишь мужика, - подал голос кто-то из деревенской
голытьбы. - По совести надобно...
- Откуда Афанасию процент взять?
- Изба валится, поправить нечем...
Рябинин, уловив противление схода, на рожон не полез, зашел с другой
стороны:
- Что ж, не аспиды мы, готов подождать еще годок... А вместо процента
пущай дает мальчонку. Гусей пасти, бороновать...
Отец шапку об землю:
- Не допущу этакого!
И опять сельское общество глухо зароптало: помещичьи замашки у мироеда,
за горло давит, мальчонку-то как на барщину требует. Ефим Рябинин послушал,
послушал и вдруг широко улыбнулся:
- А может, на себя возьмем должок? Понятное дело, тяжко Афанасию...
Давайте с миру по нитке! Кто готовый?
Уел староста. Знал, чем сделать мужиков покладистыми. И себя добреньким
выставил, дескать, готов копейкой поступиться, и мужиков дугой согнул. Кому
охота чужие долги платить? У каждого своя нужда по углам.