"Сергей Конарев. Балаустион " - читать интересную книгу автора

стоял хорошо знакомый оттиск отцовского перстня - высокая корабельная корма
на щите. Горячая кровь вмиг прилила к щекам, мысли понеслись вскачь. "Ай да
отец! Негодяй! Быстро они среагировали, клянусь Афиной! Великие боги,
хорошо, что успел отправить Каллика с письмом! А может... - сердце сдавили
холодные клещи страха, - может за мной следили с самого начала, и Каллика
тоже... Нет, не может быть!"
Сдаваться не хотелось.
- А с чего вы решили, что я соглашусь пойти с вами? Не пойти ли вам,
ребята, своей дорогой, а я пойду своей, и все остались бы довольны?
Темные брови Клеомеда удивленными гусеницами поползли вверх. Он помахал
грамотой.
- Почитай хорошо, у меня все полномочия. Не сдашься сам, возьмем силой.
Леонтиск искренне рассмеялся.
- Это каким же образом? Вас ведь всего-то семеро! Даже шестеро: ты-то
сам, известный храбрец, вперед не полезешь!
В ответ на угрожающее движение командира стражников Леонтиск отпрыгнул
к стене, опустил ладонь на круглый оголовок рукояти астрона (о! как тот
просился на волю из плена ножен!) и прошипел:
- Осторожней, Клеомед! Ты отвратен и снаружи, так что не торопись
поразить людей видом своих мерзких внутренностей!
Насмешливая усмешка сползла с лица Клеомеда, его грубые черты исказила
ярость.
- Ты что, негодяй, осмелишься оказать вооруженное сопротивление
представителям власти? Тут законное государство, а не какая-нибудь
занюханная Спарта, где ты можешь размахивать на улице мечом!
Леонтиска душила злоба, и в какой-то момент он был готов броситься в
схватку. Среди "спутников" спартанского царевича он считался одним из первых
бойцов, и поставил бы два против одного, что выйдет победителем из схватки
со стражниками, вероятнее всего - никакими фехтовальщиками. Но что потом?
Оказаться вне закона в стенах города значило стать объектом целенаправленной
охоты с однозначным концом. Кроме того, Клеомед - негодяй и подлец -
действительно представлял собой законную, действующую в Афинах
государственную власть. А Леонтиск по складу характера и убеждениям был кем
угодно, только не нарушителем законов. Тяжело вздохнув и скрипнув зубами,
сын стратега решил подчиниться.
- Будь по-твоему, коротышка, - презрительно бросил он в хилиарху
лицо. - Пойду с тобой.
- Пойдешь, пойдешь! - весело проговорил Клеомед. - Взять его!
Крепкие руки тут же схватили Леонтиска под руки и за шею.
- Вы чего, псы, озверели? - дернулся он. - Я же сказал, что пойду.
Добровольно!
Сильнейший удар подсек ноги, мир кувыркнулся, и Леонтиск оказался
лежащим на животе на холодной сырой брусчатке. Руки завернули за спину с
такой силой, что затрещали суставы. Скула заныла от удара о камень, правая
щека испачкалась в чем-то вязком, весьма напоминавшем по запаху ослиное
дерьмо. Стиснув зубы, сын стратега зарычал от бешенства и унижения.
- Мечик дай сюда, - раздался с заоблачной высоты голос Клеомеда. Грубая
рука тут же сорвала с пояса ножны. Обиженно звенькнули кольца.
- Ты поглянь, какая красота! - прицокнул языком хилиарх. - Откуда
такое? Как будто не похож на ваши грубые спартанские железяки, а?