"Альфредо Конде. Человек-волк" - читать интересную книгу автора

дрогнул. Тогда она бросила в меня камень. При этом ее белое тело слегка
приоткрылось, что окончательно вскружило мне голову. Тут-то я и бросился на
нее.
Я убил ее сразу же, задушив руками, потом раздел ее и овладел ею. Затем
я сложил ее одежду, чтобы в дальнейшем продать, как делал это уже столько
раз, и сапожным ножом, что в наших краях называется субела, освободил ее
тело от покрывавшей его нежной оболочки, белой гладкой кожи, если хотите,
содрал с него шкуру, и извлек еще трепещущий и дрожащий нутряной жир,
который так ценят некоторые португальцы, использующие его при определенных
обрядах, и некоторые португалки, которые моются сделанным из него мылом, что
придает коже нежность и гладкость, какой нельзя достичь ни одним другим
способом. Потому-то мыло, произведенное из человечьего жира, и оплачивается
так щедро и дорого.
Я разделал тело Петронилы и разложил ее останки в тех местах, что мне
были прекрасно известны после стольких лет странствий. Речь идет о местах, в
большинстве случаев скрытых, а нередко и вовсе недоступных, где по ночам в
поисках добычи рыщут волки. Я знал, что, найдя останки Петры, волки
позаботятся об их исчезновении, с жадностью поглотив их, так что никаких
следов не останется. Затем я продолжил свой путь. Я снова стал самим собой.
Должен признать, что странное спокойствие вновь снизошло на меня.
Когда я вернулся в Ребордечао, Барбара, младшая сестра Мануэлы, которая
переехала к ней из Кастро де Ласы после того, как они остались без матери,
спросила меня о старшей сестре и племяннице. Первое, что мне пришло в
голову, это сказать ей, будто ее сестра нашла работу экономки у какого-то
священника в приходе неподалеку от Сантандера, где я их обеих и оставил,
чтобы они понемногу привыкали к преподобному отцу и к своему новому, на мой
взгляд замечательному, занятию.
- Но разве вам плохо работалось вместе? Не ты ли говорил, что вы
рождены друг для друга?
Я посмотрел на нее долгим взглядом, обдумывая, что ответить, и в голову
мне пришло только следующее:
- Вы, женщины, всегда так: сегодня вы не можете без нас жить, а
назавтра уверяете, что вам все надоело. Что я могу тебе еще сказать: либо
она вернется, либо я привезу тебе весточку от нее.
Барбара взглянула на меня с недоверием, но, похоже, успокоилась и
приняла мое объяснение. Она и представить себе не могла, что на вьючном
седле на крупе моей лошади лежала не только одежда ее племянницы, но и
посудина с ее жиром. Когда я вспомнил об этом, то ко мне вновь вернулись
повадки, которые я считал уже давно забытыми. Я почувствовал, что взгляд мой
снова становится блуждающим и будто неуправляемым, и мельком взглянул на
круп лошади. Барбара тут же перехватила этот взгляд и вновь обратилась ко
мне с вопросом:
- А почему у тебя только мул Петры?
- Дело в том, что мул Мануэлы сдох, едва мы добрались до Асторги, - не
задумываясь, ответил я.
- А с этим что ты собираешься делать? - продолжала она расспрашивать.
- Думаю, продам его как можно скорее. Мне уже раньше надо было это
сделать, но я решил повременить, вдруг кто-то из вас захочет взять его
себе, - так же быстро ответил я.
Она ничего не сказала в ответ. Только внимательно на меня поглядела.