"Альфредо Конде. Человек-волк" - читать интересную книгу автора

глубокую впадину, расщелину, разлом, по которому время от времени
устремляются потоки воды. Но этим же словом обозначается и небольшая выемка
в камне, в которой накапливается дождевая вода; превращаясь в лед, эта вода
раскалывает каменную глыбу. Корго-до-Бой - это как раз впадина, по которой
иногда низвергается бурным потоком вода, но это также и тропа самых опытных,
самых свирепых волков в стае. Когда вода уходит в эту расщелину и заполняет
ее самую глубокую часть, самую узкую часть тропы Корго-до-Бой, волки
преодолевают ее вброд, перепрыгивая с камня на камень, демонстрируя
удивительную ловкость, даже грацию, хотя на самом деле они вовсе лишены
изящества; задняя часть у них поджарая, а огромная голова кажется слишком
тяжелой, но их лапы проворны и необыкновенно мощны, это и позволяет им с
такой видимой легкостью преодолевать поток, прыгая с камня на камень.
Итак, я привел туда представителей закона. Я показал им заросли
кустарника, преграждающие ручей, когда он мелеет, и, подойдя поближе, указал
на уходящую вверх по склону часть зарослей:
- Это произошло здесь. Здесь я убил Бениту Гарсию и ее сына
Франсиско, - сказал я им и замолчал.
Я надеялся, что они ничего не найдут, что водный поток давно унес
останки, которые не успели сожрать волки, но даже самые никчемные и праздные
из моих охранников, движимые каким-то странным, удивительным усердием, вдруг
принялись шарить по траве, кустам и даже поднимать камни со дна ручья, что
весьма меня опечалило, ибо не оставляло мне никакой надежды. Им не пришлось
долго искать. Тут же, в зарослях травы, была обнаружена кость взрослой
женщины. Ее нашел я сам - не зря же я упомянул о никчемных и ленивых
охранниках, - и я не смог устоять перед искушением заявить во всеуслышание о
своей находке. Мной овладело чувство странного смирения, которое я не смог
побороть, а может, я сделал это под воздействием столь присущей мне
угодливости, коей всегда пользовался столь успешно; возможно также, что
немалую роль сыграла здесь и моя самовлюбленность, страстное стремление
играть главную роль и заставлять остальных невольно все время обращать на
меня внимание. Но кто знает, может быть, в конечном итоге я сделал это из-за
того, что, вопреки распространенному мнению, большинство смертных все же
испытывают отвращение к такого рода вещам и, догадываясь о них и даже видя
их, предпочитают ничего о них не знать.
Все в ужасе обернулись ко мне, и я ощутил себя центром вселенной.
Тогда, с полной непринужденностью, я протянул находку достопочтенному
доктору Фейхоо-Монтенегро, который то ли сам захотел сопровождать нас, то ли
его принудили к этому, мне сие неизвестно; все-таки Альярис расположен
достаточно далеко от Верина, чтобы кто бы то ни было захотел отправиться
сюда по собственной воле. Впрочем, может быть, доктор был энтузиастом,
поборником истины, кто знает.
- Это правая тазобедренная кость от гребня подвздошной кости до
тазобедренного сустава, - не изменясь в лице, изрек он, исполненный
высокомерия, показавшегося мне оскорбительным.
Потом он стал вновь и вновь разглядывать кость, словно убеждаясь, что
не ошибся в своем утверждении; принимая во внимание его надменный вид и
ученое высокомерие, это производило странное впечатление. Какое-то время он
все вертел и вертел кость в пальцах, медленно поворачивая запястье, стараясь
рассмотреть ее вблизи. После того как его первоначальное любопытство было
удовлетворено, он извлек из врачебного чемоданчика циркуль и линейку,