"Артур Конан Дойл. Смерть русского помещика ("Повести о Шерлоке Холмсе" #4)" - читать интересную книгу автора

лицо его имело всегда веселый вид, но веселость эта была
какая-то тихая и спокойная". Завидное спокойствие, не правда
ли, Уотсон? Обратите внимание, поворот событий избавил его от
лжи и от связанных с ней угрызений совести: он искренен, уверяя
всех, что Дмитрий невиновен.
Холмс принялся раскуривать трубку.
Взял свою трубку и я. Крепкий "морской" табак не помог мне
разобраться в переплетении фактов, предположений, догадок,
которые обрушил на мою бедную голову Шерлок Холмс.
- Однако, истины ради, - вмешался в мои беспорядочные
мысли голос Холмса, - надо признать, что многое в романе
противоречит версии, что убийца - Алеша. Я мог бы привести ряд
доказательств его невиновности, но ограничусь тем, что заверю
вас в их серьезности, можно сказать, неопровержимости.
Я растерянно посмотрел на Холмса:
- Но кто же тогда убийца?
- Может быть, права госпожа Хохлакова, и убийство
совершил Григорий.
- Но ему-то зачем?!
- Слуга, "маленький человек", что мы о нем знаем?
Ущемленное чувство личности, попранное человеческое достоинство
- все это могло породить в его душе ненависть к самодуру и
хаму, каким был Карамазов-старший. Хотя, возможно, ничего этого
и не было, но рана, нанесенная Дмитрием, лишила Григория
рассудка, и, странным образом видоизменившись, боль, страх,
гнев обратились против ничего не подозревающего Федора
Павловича. Другими словами, убийство было немотивировано и
совершено в состоянии аффекта. Не исключено, что именно так и
было на самом деле. Кто знает... Я ахнул.
- Так вы не знаете, кто убил?
- Разумеется, нет! - сказал Холмс и тут же добавил,
лукаво прищурившись: - Зато это известно вам, Уотсон.
- Мне?!
- Конечно! На мой вопрос об убийце вы незамедлительно
дали ответ - Смердяков. Я не вижу достаточно весомых причин,
чтобы вы отказывались от первоначального мнения.
- Позвольте, Холмс, но вы же доказывали...
- Мой дорогой Уотсон, менее всего я стремился доказывать
чью-то вину, я лишь хотел наглядно показать, что сюжет романа
несовершенен, поскольку в ряде случаев нарушены
причинно-следственные связи. И ничего больше! Теперь я понимаю,
что напрасно сделал это, невольно поставив под сомнение
достоинство романа, но, поверьте, я и в мыслях не держал этого!
И обещаю вам, Уотсон, что постараюсь поскорее забыть эту,
возможно, замечательную книгу, которая окончательно убедила
меня, что я все-таки ничего не понимаю в литературе, и в
будущем анализировать поступки живых людей, а не литературных
персонажей. Однако вижу, что утомил вас. Ну что ж, предугадывая
вашу просьбу, я сыграю "Песни" Мендельсона.
Холмс поднял скрипку, взмахнул смычком, и наша уютная