"Артур Конан-Дойл. Хирург с Гастеровских болот" - читать интересную книгу автора

огромного хаоса этих учений передо мной стали смутно
вырисовываться величественные истины. Я, кажется, был
близок к тому, чтобы понять значение символов, которые люди
высоких знаний применяли в своих трудах, желая скрыть
драгоценные истины от злых и грубых людей. Гностики и
неоплатоники, халдеи, розенкрейцеры, мистики Индии - все их
учения были мне знакомы, я понимал значение и роль каждого
из них. Для меня терминология Парацельса, загадки
алхимиков, видения Сведенборга имели глубокий смысл и
содержание. Мне удалось расшифровать загадочные надписи
Эль-Сирма, я понимал значение странных письмен, начертанных
неизвестным народом на отвесных скалах Южного Туркестана.
Поглощенный этими великим" захватывающими проблемами, я
ничего не требовал от жизни, за исключением скромного уголка
для меня и моих книг, возможности продолжать исследования
без вмешательства кого бы то ни было.
Но даже в этом уединенном местечке, окруженном торфяными
болотами, я, как оказалось, не смог укрыться от наблюдений
посторонних. Когда я проходил по улице городка, местные
жители с любопытством глядели мне вслед, а матери прятали
своих детей. По вечерам, кода мне случалось выглядывать из
окна, я замечал группу глупых поселян, полных любопытства и
страха. Они таращили глаза и вытягивали шеи, стараясь
разглядеть меня за работой. Моя болтливая хозяйка засыпала
меня тысячами вопросов по самым ничтожным поводам, применяла
всякие уловки и хитрости, чтобы заставить меня рассказать о
самом себе и своих планах. Все это было достаточно трудно
выносить, но когда я узнал, что вскоре уже не буду
единственным жильцом в доме и что какая-то дама, к тому же
иностранка, сняла соседнюю комнату, я понял, что пора
подыскивать себе более спокойное пристанище.
Во время прогулок я хорошо ознакомился с дикой
заброшенной местностью у границ Йоркшира, Ланкашира и
Уэстморлэнда. Я нередко бродил по этим местам и знал их
вдоль и поперек. Мне казалось, что мрачное величие пейзажа
и устрашающая тишина и безлюдье этих скалистых мест смогут
обеспечить мне надежное убежище от подглядывания и сплетен.
Случилось как-то, что, блуждая там, я набрел на одинокую,
заброшенную хижину, расположенную, казалось, в самом центре
этих пустынных мест. Без колебаний я решил поселиться в
ней. В весеннее половодье ручей Гастер, текущий с
Гастеровских болот, подмыл берег и снес часть стены этой
хижины. Крыша тоже была в плохом состоянии, и все же
главная часть дома была совершенно нетронута, и для меня не
составило особых трудов привести все в порядок. Я не был
богат, но все же имел возможность осуществить свою фантазию,
не скупясь на затраты. Из Киркби-Мальхауза прибыли
кровельщики, каменщики, и вскоре одинокая хижина на
Гастеровских болотах вновь приобрела вполне сносный вид.
В доме было две комнаты, которые я обставил совершенно