"Артур Конан Дойл. Приключения Михея Кларка" - читать интересную книгу автора

"Пшеничного снопа" не увеличатся ни в том, ни в другом случае. Рувима
Локарби ни тот, ни другой на должность придворного советника не .позовет. Я
брат, ни за короля, ни за герцога распинаться не намерен, но я принадлежу к
партии Михея Кларка. Я его сторонник с головы до пят. Михей едет на войну,
ну так и я пойду! Чума меня возьми, если я от него отстану.
Говоря эти слова, Рувим поднял вверх руку, потерял равновесие и
шлепнулся в придорожные кусты. Ноги его беспомощно болтались в темноте.
Наконец он выбрался из кустов и, вскарабкавшись на лошадь, произнес:
- Это уже десятый раз. Отец мне говорил, что, сидя на лошади, не нужно
крепко прижиматься к седлу. Старик говорил: "Ты эдак полегонечку поднимайся
и опускайся". Ну я больше все опускаюсь, и притом совсем не полегонечку.
- Ах, чертова кукла! - воскликнул Саксон. - Спрашиваю вас во имя всех
святых, значившихся в календаре, каким манером вы думаете удержаться на
лошади, встретясь с врагом, если вы уже теперь, мирно путешествуя по большой
дороге, то и дело валитесь на землю?
- Отчего же не попытать счастья, ваше превосходительство? - ответил
Рувим, оправляя камзол. - Может быть, мои внезапные и неожиданные движения
приведут в смущение и страх этого самого врага.
- А вы этим не шутите! В ваших словах гораздо более правды, чем вы
думаете, - сказал Саксон и, приблизившись к нему, поехал совсем рядом.
Так Рувим и двигался между нами, и упасть ему было бы некуда, если бы
он даже захотел. А старый солдат продолжал свою мысль:
- Мне гораздо легче сражаться с человеком вроде того молодого петуха в
гостинице, а он все-таки кое-что по части оружия знает. Вы же или вот Михей
ничего не знаете, и поэтому справиться с вами труднее. Про того дурня я
знаю, что он будет делать, и как нападет, и как станет защищаться, а про вас
этого сказать нельзя. Не зная научных приемов фехтования, вы начнете
изобретать свои собственные, и эти изобретения могут оказаться, на мою беду,
удачными. Да вот, например, я знал обер-гауптмана Мюллера. Это был лучший
боец на саблях во всей императорской армии. Он, бывало, на пари отрубал
любую пуговицу на камзоле противника, не портя материи. Вот какой он был
мастер, и, однако, он был убит на дуэли прапорщиком Цолльнером, служащим в
нашем полку. А этот Цолльнер так же хорошо дрался на рапирах, как вы,
Локарби, верхом ездите. Рапира не то что эспадрон, она колет, а не рубит, и
поэтому, дерясь на рапирах, человек от боковых ударов себя не защищает. Что
же сделал Цолльнер? Руки у него были длинные, и он, схватив рапиру, как
палку, изо всей силы ударил ею противника по лицу, а затем, прежде чем тот
успел опомниться, проколол его насквозь. Конечно, если бы дуэль можно было
повторить, обер-гауптман взял бы свое, но что вы прикажете делать, если
человек отправился на тот свет? Тут уж дело конченое.
- Если опасными бойцами считать тех, кто не знает, как управляться с
мечом, - ответил Рувим, - то я буду еще ужаснее того джентльмена с трудно
произносимым именем, о котором вы рассказываете. Позвольте, однако, мне
докончить рассказ о моих приключениях. Рассказ этот прервался вследствие
того, что я... сошел с лошади в кусты. О вашем отъезде я узнал рано утром, а
куда вы уехали, я узнал от Захарии Пальмера. И вот я решил тоже людей
посмотреть и себя показать. Меч я взял взаймы у Соломона Спрента, а
лошадь... Отец мой был в отлучке, уехал в Госпорт, ну, стало быть, я
отправился в конюшню и взял самую лучшую лошадь. Я слишком уважаю старика,
чтобы мог его обидеть. А старик был бы, конечно, огорчен, если бы узнал, что