"Вячеслав Леонидович Кондратьев. Селижаровский тракт " - читать интересную книгу автора

А сержант Коншин тоже думает о Дикове. За полтора месяца формирования
он смог более или менее узнать людей своего взвода... Да, своего!
Лейтенантик пришел на все готовенькое. Это он, Коншин, ползал со взводом в
снегу в сорокаградусные морозы, это он обучал их приемам рукопашного боя,
это он ходил с ними на стрельбище и добился, что взвод стрелял на "отлично",
а тут, перед самой отправкой, присылают этого "кюхлю" и говорят - сдавай
взвод.
Только Дикова раскусить не может. Кто он? По анкете - рабочий,
грузчик... Но почему идет, как затравленный волк, озираясь по сторонам
исподлобья, словно ищет какую лазейку, чтоб исчезнуть? Коншин уже приказал
отделенному не спускать глаз с Дикова. Правда, здесь ему деться некуда, но
как в бою?
И вообще-то не был Коншин таким твердым и сильным, как казалось Четину.
Томит его тоже страх и неуверенность - как поведет он себя там? И среди этой
огромности молчаливых и, в сущности, чужих людей чувствует он себя тоже
неприютно и неприкаянно...
Не похож этот трехночный марш на те, что были на востоке, в кадровой, -
со смехом и шутливой возней на привалах, с подковырками и веселым матюжком
на перекурах... Молчаливо и сумрачно тянется колонна - каждый в себе, в
своих думах, в своих воспоминаниях. И на привалах скупо цедятся слова -
только нужные, приказные, для дела. И не потому, что усталые невпроворот и
оголодалые, а потому, что давит душу маячащее впереди алое зарево -
зловещее, тревожное, неизбежное...
Потому и бегает на каждом привале Коншин к своим однополчанам по
старому полку. Вроде и не дружили особенно, но теперь все они - и большой
сильный Чураков, и нытик Пахомов, и рыжий, похожий на фрица, нескладный
Лапшин - все они как родные, и с ними легче ему и спокойнее.
На одном из привалов Лапшин читает стихи, сочиненные в пути:

Ты не ходил еще, товарищ, по дорогам,
По которым прошла война,
По которой в молчании строгом
Трое суток идем мы без сна...

Обычно заикающийся, стихи Лапшин читает ровно, но тягуче, с подвыванием
и почему-то шепотом:

Ты не знаешь, как в пургу метельную
На привалах валишься в снег
И какую тоску беспредельную
На войну несет человек...

- А несем ли мы тоску беспредельную, ребятки? - задумчиво протягивает
Коншин.
- Подожди, пусть читает дальше, - перебивает Чураков.
Лапшин продолжает и заканчивает строками:

...Но даже на этой дороге
Нету время тебе отдохнуть...