"Виктор Конецкий. Невезучий альфонс" - читать интересную книгу автора

усиками, рыжий... Пейте, ребята, не обращайте внимания.
Но мы отставили рюмки.
-- Я уже старлеем был и... вот... Стреляли по береговым целям главным
калибром... Сам сидел за башенным автоматом стрельбы... дал залп по сигналу...
накрыл близким перелетом своего флагмана... Понизили в звании... теперь на
берегу, -- скупо, но точно доложил Альфонс.
-- Прямое попадание в своего флагмана? Это же надо уметь! -- сказал я.
-- Недаром же Альфонс учился четыре года вместе с нами, -- сказал Хобот.
Мы старались чуткими шутками смягчить тяжелые воспоминания Альфонса.
-- В сигнальное устройство горизонтальной наводки попал таракан, замкнул
контакты, и сигнальная лампочка загорелась, когда орудия смотрели не на цель, а
на флагмана. Вот и все, ребята. Как таракан заполз в пломбированный блок
сигнализации, не знает никто, но кто-то должен отвечать... вот и... Я-то, как
вы знаете, ничему не удивляюсь, а флагман удивился, -- объяснил Альфонс.
-- Обычное дело, -- сказал Пашка. -- Все флагманы удивляются, когда по ним
всаживают из главного калибра собственные эскадренные миноносцы. Выпьем,
ребята.
-- Ударим в бумеранг! -- сказал Бок. И все мы улыбнулись, вспомнив училищные
времена. Именно это выражение означало когда-то для нас выпивку.
-- Сейчас я уйду, -- сказал Альфонс. -- А то у вас будут какие-нибудь
неприятности сегодня.
-- Перестань говорить глупости, -- сказали мы в один голос.
Единственным способом задержать его было попросить о чем-нибудь -- подняться
опять же на Голгофу за нас.
Через столик сидела прекрасная женщина со старым генерал-майором медицинской
службы. Всегда, когда видишь молодую женщину с пожилым толстым мужчиной,
становится обидно. И сразу замечаешь, как некрасиво он ест, как коротки его
пальцы и как жадно он смотрит на денежную мелочь, хотя ест он красиво, пальцы у
него не короче ваших, а смотрит он, естественно, не на мелочь.
От женщины, сидевшей с генералом, пахло духами и туманами. Уверен, что в
сумочке ее лежал томик Блока и на ночь она перечитывала стихи о Прекрасной
Даме.
-- Альфонс, -- тихо и несколько скорбно сказал Пашка, -- сейчас ты встанешь,
подойдешь к их столику, скажешь этой старой клистирной трубке что-нибудь
любопытное и уведешь женщину к нам.
-- Да, -- согласился Бок. -- Тебе, Альфонс, терять нечего. А дама -- прекрасное
существо.
-- Девочка -- прелесть, -- чмокнул губами Хобот.
Вы заметили, как перепутались в наш век женские наименования? Пятидесятилетнюю
продавщицу в мясной лавке все называют "девушка", хотя у нее пятеро детей. А
однажды я сам слышал, как пожилые дорожные работницы, собираясь на обед,
говорили: "Пошли, девочки!" "Дамочкой" у нас принято называть этакое
накрашенное, легкомысленное существо в шляпке с пером. Но опять же я сам
слышал, как кондуктор, выпроваживая из трамвая крестьянок с мешками картошки,
орал: "Следуйте пешком, дамочки, потому что у вас груз -- пачкуля!" Мне самому
сейчас уже за сорок, но каждый дворник или швейцар, запрещая мне что-нибудь,
обязательно говорит: "Топай, топай, парень!" И даже фетровая шляпа не
помогает.
-- Я могу попробовать, если это вам нужно, друзья, -- сказал Альфонс. -- Только
очень уж я не умею с женщинами. Вам ее телефон узнать?