"Виктор Конецкий. Невезучий альфонс" - читать интересную книгу автора

Вы оцените самоотверженность этого человека, если узнаете, что еще ни одна
женщина не спрашивала у него, любит ли он ее, и если любит, то насколько, и
как, и каким именно образом, и любил ли он кого-нибудь до нее так, как ее. Ни
одна женщина еще не отбирала у него получку и не выгоняла в баню четыре раза в
месяц.
Ведь женщинам нужна в мужчине уверенность в себе, я бы даже сказал,
нахальство. А откуда у хронического неудачника может быть уверенность в себе?
Наоборот. Совершенно никакой уверенности у него нет.
Прибавьте ко всему этому еще волевую физиономию медицинского генерал-майора и
одинокие звездочки на плечах Альфонса. И тогда вы поймете, какой
самоотверженностью обладал наш друг.
-- Брось, -- сказал я. -- Еще рано заваривать такую кашу...
Я, правда, знал, что если у человека всю жизиь идет от мелких неудач ко все
более крупным, серьезным неудачам, то единственное здесь -- перешибить судьбу
чем-нибудь этаким отчаянным, грандиозным по нелепости поступком. Но дело в том,
что могут быть два исхода: один -- судьба действительно переломится, второй --
судьба с огромной силой добавит неудачнику по загривку.
-- Подожди немножко, старая лошадь, -- сказал я. -- Но не уходи совсем от нас.
Ты нам сегодня еще можешь здорово понадобиться.
-- Как знаете, ребята, я для вас на все готов, -- сказал Альфонс.
Таким образом, мы удержали его с нами и повели беседу дальше. Теперь, конечно,
тема изменилась. Мы заговорили о женщинах, то и дело испытывая взглядами
соседку. Соседка мило тупилась и с большой женственностью пригубливала сухое
вино. С генералом ей было явно скучно. И это воодушевляло нас.
Думали когда-нибудь о том, что такое женственность?
Женственность -- это качество, которое находится не внутри женщины, а как бы
опушает, окружает ее и находится, таким образом, только в вашем восприятии.
Вот на эту тему мы разговаривали, когда генерал стал шарить по карманам, а дама
искать в сумочке зеркальце.
-- Ребята, -- сказал Альфонс. -- Я чувствую, что вам очень хочется получить ее
телефон. И я готов попробовать.
Мы не успели его удержать. Альфонс, заплетаясь ногами и сутулясь, двинулся к
соседнему столику.
Не знаю, как рассказать вам, что произошло, когда его длинная фигура попала в
поле зрения медицинского генерала. Генерал подскочил вместе со стулом. Потом,
когда стул еще висел в воздухе, генерал соскочил с него, задев бедром стол.
Затылок генерала стал лиловым. Говорить он, судя по всему, ничего не мог. На
Альфонса тоже напал столбняк. Они пялили глаза друг на друга и что-то пытались
мычать.
-- Папа! Папа! -- воскликнула девушка.
Альфонс, пятясь задом, вернулся к нам.
-- Это он! Это уже за пределами реальности! Это ему я запузырил графином по
лысине в сорок четвертом!
Мы капнули Альфонсу коньяку, а девушка, от которой пахло туманами, успокаивала
своего папу.
-- Пора сниматься с якоря, -- сказал Хобот. -- Возможны пять суток простого
ареста.
-- Чепуха, -- сказал я. -- Надо довести дело до конца. Надо, чтобы Альфонс
сегодня перешиб судьбу! Пусть он совершит что-нибудь совсем отчаянное! Это
единственный путь!