"Виктор Конецкий. Огурец навырез" - читать интересную книгу автора

- Ну, если вы так уговариваете...
Как- то сам для себя неожиданно я взял не по фужеру этой дряни, а сразу
бутылку, чтобы, как ныне говорят, не пачкаться. Взял и мороженого разных
сортов с сиропом.
- Вы, однако, бонвиван, - заметил Аверченко.
- Это на каком? - спросил я, наливая шампанское и изо всех сил стараясь
скрыть дрожание рук. Я, правда, знал: когда пропихнешь в глотку и проводишь
до желудка первый, самый омерзительный фужер, руки дрожать перестанут.
- А где нынче Александр Третий?
- Точно не знаю. Скорее всего, в Петропавловском соборе, а вообще-то
вам лучше знать про покойников.
- Я про пугало Трубецкого, на Знаменской площади.
- На задах Русского музея валяется и тем портит нервы искусствоведам.
Сейчас разговоры ходят, что за выдающиеся художественные и типические
качества его собираются выставить на публику. Место никак не выбрать.
Аверченко сказал, со вкусом пригубливая шампанское:
- Год назад подзахоронили к нам на кладбище современного молодого
человека. Согласно его последней воле - с транзистором. Пока батарейки не
разрядились, мы всем кладбищем на всех языках последние новости и Биттлз
слушали.
- А я-то думаю, откуда вы так хорошо информированы... Так вот, согласно
нашему своду законов, то бишь Конституции...
- Простите, Конституция у вас со времен Алексея Михайловича! Тот
присягал, что он и его преемники останутся верны основам закона на веки
вечные.
- Эту остроту вы сами придумали?
- Нет, депутат в Думе от Курской губернии Шечков. Он это в конце
девятьсот седьмого года Столыпину сказал.
- И что тот гигант ответил?
- Вот и государь так понимает, нынешний.
- Значит, дал Шечкову прикурить.
- В каком смысле?
- Господи! До чего трудно с бывшим русским писателем разговаривать.
Простите, Аркадий Тимофеевич... Оставим политику. Пару слов о том, как ТАМ,
у вас на небесах?
- Нет. Ни слова. Дал расписку о неразглашении. И потом, знаете, точка
зрения непосредственного участника события всегда субъективна. Когда вы
угодите ТУДА, вам, возможно, все покажется в ином свете.
А я- то потянулся к нему -родная душа! - с доверчивостью ромашки,
поворачивающей головку за солнышком ясным.
- Так на какое кладбище поедем?
- На Волково, - решительно сказал Аверченко, мы встали из-за столика.
Аркадий Тимофеевич, окинув взглядом стайку девушек за соседним
столиком, воскликнул:
- Хотя бы одна из этих чудесных девушек нахлобучила мне на нос мою
шляпу! Или хотя бы дернула за ухо!
- Хорошенькое желаньице для старого покойника, - заметил я.
- Вы неправильно меня понимаете. Я ни на что не претендую. И вообще,
славился своей скромностью в женском вопросе по всему Анатолийскому
побережью.