"Уильям Конгрив. О юморе в комедии" - читать интересную книгу автора

должен быть человеком с извращенным сознанием и думать при этом, что таковы
же и его зрители, если выводит на сцену калеку, или глухого, или слепца,
рассчитывая, что это будет для публики приятным развлечением и надеясь
вызвать смех там, где на самом деле следует сострадать. Но по этому поводу
незачем много говорить, особенно обращаясь к вам, который в одном из писем
ко мне, касающемся "Лиса" мистера Джонсона, столь справедливо возмущался
безнравственной манерой показывать смехотворное в персонаже Корбаччо {3}. И
тут я должен присоединиться к вашему порицанию этого писателя, в остальном
достойного, на мой взгляд, всяческого восхищения за то мастерство, с каким
он вносит в свои комедии подлинный юмор.
Внешние особенности человека часто принимаются за юмор.
Под внешними особенностями я разумею отнюдь не смешное в одежде,
костюме того или иного комического персонажа, хотя это и нашло удачное
применение в ряде случаев. (Разумеется, умонастроение человека может
побудить его одеваться не так, как прочие люди.) Нет, я имею в виду
особенности в повадках, речи, поведении, свойственные всем или большинству
людей одной национальности, деятельности, профессии, воспитания. Я не считаю
юмором то, что является лишь привычкой или способом поведения, воспринятыми
благодаря жизненной практике или обычаям. Ибо, если эта практика
утрачивается или происходит подчинение иным обычаям, то утрачиваются или
изменяются и привычки.
Аффектация вообще нередко принимается за юмор. И действительно, они
настолько между собой схожи, что могут быть приняты одно за другое. Ибо то,
что у одного человека - проявление юмора, у другого - аффектация. Самая
обычная вещь на свете, когда кто-нибудь усваивает определенную манеру
говорить или вести себя, свойственную другим, тем, кем он восхищается и кому
хотел бы подражать. Юмор - это жизнь, аффектация - только изображение.
Автор, выводящий в своем произведении аффектированного персонажа, дает
некоторое отражение юмора. В лучшем случае он публикует перевод, а его
картины - только копии подлинных произведений.
Но поскольку два последние противопоставления являются наиболее тонкими
и сложными, может быть следует истолковать их на выразительных примерах из
произведений какого-нибудь известного писателя. Юмор, на мой взгляд,
свойство либо врожденное и таким образом развивается в человеке естественным
образом, либо оно прививается нам в результате случайных перемен в нашей
конституции или даже радикального переворота во всем нашем существе, и в
данном случае оно становится одним из признаков нашего естества.
Юмор идет от природы. Привычка приобретается благодаря подчинению
условиям. Аффектацию мы вырабатываем сами себе.
Юмор показывает нас такими, каковы мы на самом деле.
В привычках наших мы проявляем себя такими, какими становимся от
воздействия окружающей среды.
Аффектация представляет нас такими, какими мы сознательно желаем
казаться.
Здесь я должен заметить, что длительная аффектация может превратиться в
привычную манеру поведения.
Образ Угрюмца из "Молчаливой женщины" {4} я считаю относящимся к
категории юмора. И этого персонажа я выбираю в качестве примера среди многих
других персонажей данного автора, ибо хорошо знаю, что многие осуждали его
как неестественный и фарсовый. В одном из писем ко мне по поводу некоторых