"Анатолий Федорович Кони. Иван Дмитриевич Путилин (Из записок и воспоминаний судебного деятеля) " - читать интересную книгу автора

Бояринова и служившего у него мальчика он разыскал по самым почти
неуловимым признакам заподозренного им мещанина Богрова, который,
казалось, доказал свое alibi (инобытность) и с самоуверенной усмешечкой
согласился поехать с Путилиным к себе домой, откуда все было им уже
тщательно припрятано. Сидя на извозчике и мирно беседуя, Путилин внезапно
сказал: "А ведь мальчишка-то жив!" - "Неужто жив?" - не отдавая себе
отчета, воскликнул Богров, утверждавший, что никакого Бояринова знать не
знает, - и сознался...
В Петербурге в первой половине семидесятых годов не было ни одного
большого и сложного уголовного дела, в розыск по которому Путилин не
вложил бы своего труда. Мне наглядно пришлось ознакомиться с его
удивительными способностями для исследования преступлений в январе 1873
года, когда в Александро-Невской лавре было обнаружено убийство иеромонаха
Иллариона. Илларион жил в двух комнатах отведенной ему кельи монастыря,
вел замкнутое существование и лишь изредка принимал у себя певчих и поил
их чаем. Когда дверь его кельи, откуда он не выходил два дня, была
открыта, то вошедшим представилось ужасное зрелище. Илларион лежал мертвый
в огромной луже запекшейся крови, натекшей из множества ран, нанесенных
ему ножом. Его руки и лицо носили следы борьбы и порезов, а длинная седая
борода, за которую его, очевидно, хватал убийца, нанося свои удары, была
почти вся вырвана, и спутанные, обрызганные кровью клочья ее валялись на
полу в обеих комнатах. На столе стоял самовар и стакан с остатками
недопитого чая. Из комода была похищена сумка с золотой монетой (отец
Илларион плавал за границей на судах в качестве иеромонаха). Убийца искал
деньги между бельем и тщательно его пересмотрел, но, дойдя до газетной
бумаги, которой обыкновенно покрывается дно ящиков в комодах, ее не
приподнял, а под ней-то и лежали процентные бумаги на большую сумму. На
столе у входа стоял медный подсвечник, в виде довольно глубокой чашки с
невысоким помещением для свечки посредине, причем от сгоревшей свечки
остались одни следы, а сама чашка была почти на уровень с краями наполнена
кровью, ровно застывшей без всяких следов брызг.
Судебные власти прибыли на место как раз в то время, когда в соборе
совершалась торжественная панихида по Сперанском - в столетие со дня его
рождения. На ней присутствовали государь и весь официальный Петербург.
Покуда в соборе пели чудные слова заупокойных молитв, в двух шагах от
него, в освещенной зимним солнцем келье, происходило вскрытие трупа
несчастного старика. Состояние пищи в желудке дало возможность определить,
что покойный был убит два дня назад вечером. По весьма вероятным
предположениям, убийство было совершено кем-нибудь из послушников,
которого старик пригласил пить чай. Но кто мог быть этот послушник,
выяснить было невозможно, так как оказалось, что в монастыре временно
проживали, без всякой прописки, послушники других монастырей, причем они
уходили совсем из лавры, в которой проживал сам.
митрополит, не только никому не сказавшись, но даже, по большей части,
проводили ночи в городе, перелезая в одном специально приспособленном
месте через ограду святой обители.
Во время составления протокола осмотра трупа приехал Путилин.
Следователь сообщил ему о затруднении найти обвиняемого. Он стал тихонько
ходить по комнатам, посматривая туда и сюда, а затем, задумавшись, стал у
окна, слегка барабаня пальцами по стеклу. "Я пошлю, - сказал он мне затем