"Анатолий Федорович Кони. По делу об утоплении крестьянки Емельяновой ее мужем (Судебные дела) " - читать интересную книгу автора

По делу об утоплении крестьянки Емельяновой ее мужем


Обвинительная речь А. Ф Кони вошла в его книгу "Судебные речи (1868 -
1888)" (Спб., 1888), посвященную учителю - профессору римского права
Никите Ивановичу Крылову. Издавались "Судебные речи" в 1890, 1897, 1905
гг. с неизменным посвящением. Включена в т. 3 Собрания сочинений.
Автору был очень дорог этот сборник. "В своем четвертом издании
"Судебных речей" объемом в 1150 стр., - писал он знакомой, - в введении и
предисловии я обществу отдаю отчет в моей службе за 40 лет 30 сентября
1905 г будет сорокалетний юбилей" (Собр. соч. - Т. 3.
С. 489). Это издание автор посвятил другому своему учителю - юристу,
историку Борису Николаевичу Чичерину.
Дело об утоплении Емельяновой слушалось 12 декабря 1872 г. в
Петербургском окружном суде с участием присяжных заседателей. Обвинение
поддерживал А. Ф. Кони, защищал обвиняемого В. Д. Спасович, очень сильный
противник, один из ярких представителей плеяды выдающихся адвокатов
пореформенной поры. Он сказал Кони, профессионально оценивая результаты
следствия: "Вы, конечно, откажетесь от обвинения: дело не дает вам никаких
красок..." "Нет, - отвечал я ему, - пишет Кони, - краски есть: они на
палитре самой жизни и в роковом стечении на одной узкой тропинке
подсудимого, его жены и его любовницы" (Собр. соч.
Т 4. - С. 130). Кони часто обращался к воспоминаниям о деле столичного
банщика Егора Емельянова. В статье "Приемы и задачи прокуратуры"
(1911) он рассказал о методах своей работы. "Ознакомясь с делом, -
писал Кони, - я приступал прежде всего к мысленной постройке защиты,
выдвигая перед собою резко и определительно все возникающие и могущие
возникнуть по делу сомнения, и решал поддерживать обвинение лишь в тех
случаях, когда эти сомнения бывали путем напряженного раздумья разрушены и
на развалинах их возникало твердое убеждение в виновности.
Когда эта работа была окончена, я посвящал вечер накануне заседания
исключительно мысли о предстоящем деле, стараясь представить себе, как
именно было совершено преступление и в какой обстановке. После того, как я
пришел к убеждению в виновности путем логических житейских и
психологических соображений, я начинал мыслить образами. Они иногда
возникали предо мною с такою силой, что я как бы присутствовал невидимым
свидетелем при самом совершении преступления" (Собр. соч. Т 4. С. 152)
Эти поразительные по искренности и профессиональной точности строки
прежде всего применимы к делу мужа-убийцы. "Придя к твердому убеждению в
его виновности (в чем он и сам после суда сознался), - отмечает Кони, -
несмотря на то, что полиция нашла, что здесь было самоубийство, - я в ночь
перед заседанием, обдумывая свои доводы и ходя, по тогдашней своей
привычке, по трем комнатам своей квартиры, из которых лишь две крайние
были освещены, с такой ясностью видел, входя в среднюю комнату, лежащую в
воде ничком, с распущенными волосами, несчастную Лукерью Емельянову, что
мне, наконец, стало жутко" (там же ).
Выступал на этом процессе Кони столь ярко, так убедительна была его
речь обвинителя, что учитель вынужденно согласился с победой ученика и
речь его назвал "романом, рассказанным прокурором", а присяжные вынесли
свое: "Да, виновен". Суд признал Емельянова виновным в "насильственном