"Константин Иванович Коничев. Петр Первый на Севере " - читать интересную книгу автора

Петр, понимая это, предвидел вытекающие отсюда последствия и на всякий
случай, во избежание диверсий со стороны Англии, особо секретным письмом,
собственноручно написанным и печатью запечатанным, предупреждал
Лодыженского:
"Понеже от английских воинских кораблей надлежит вам опасение, того
ради вели Гостин двор полисадами и бруствером укрепить и на башнях пушки
поставить, так же товары выше города ставятца в барках и потом на корабли
грузят, осмотри повыше место, чтоб было безопасно, дабы мелкими судами чего
не учинили, для чего мелких судов сам несколько вооружи и протчее все, что
ко опасению надлежит, ибо ежели какая трата учинитца, то на вас будет
взыскана.
Петр.
Из Санктпитербурха в 10 день апреля 1720".

Слова "на вас будет взыскана" были предупреждением о личной
ответственности за последствия. Иногда в указах губернатору угрозы были еще
более бесцеремонны. Так, незадолго до этого письма, Петр направил в
Архангельск ревизора по делам проверки "окладных и неокладных по приходу и
расходу книг". Заподозрив что-то неладное в замедленной отчетности, Петр,
посылая со своим представителем "Указ Архангелогородской губернии
вице-губернатору со товарищи", требовал исправности в отчетности и
предупреждал: "А если сего в назначенный срок не исполните, то имеет сей
посланной указ всех вас вице-губернатора и протчих подчиненных, которые до
сего касаются, сковать за ноги и на шею положить чепь, и держать в Приказе,
потамест, пока вышеписанное исполнитца".
Можно себе представить, с каким тщанием и радением старался Лодыженский
"со товарищи" помочь посланцу Петра разобраться в отчетной путанице
церковнославянских, старых, и новых арабских, вошедших в употребление цифр.
Какому же начальнику преогромной губернии лестно быть скованным по ногам и с
цепью на шее, аки псу или смерду, сидеть в Приказе или на цепи? Дюже зазорно
и непристойно.
И ведь не ради страха Петр так пишет. У него слово с делом не
расходится, если дело касается интересов государства.
Но искоренить злоупотребления: взятки, воровство и казнокрадство - даже
великий преобразователь был не в силах.
Из собрания анекдотов о Петре, опубликованных Штелиным, Нартовым и
Голиковым, известен весьма похожий на правду следующий:
- Клянусь богом, что я наконец прерву проклятое воровство! - взглянув
на тогдашнего генерал-прокурора Ягужинского, сказал Петр. - Павел Иванович!
напиши сейчас от моего имени генеральный указ во все государство, что ежели
кто и столько украдет, чего будет стоить петля, без дальних слов, будет
повешен...
- Подумайте, Петр Алексеевич, о последствиях такого указа, - ответил
ему Ягужинский. - Всемилостивейший государь, разве вы хотите остаться без
слуг и подданных? Мы все воруем, только с тем различием, что один более и
примечательней другого...
Указ такой не состоялся...
Крепкие, твердые и мозолистые руки Петра были вольны и беспощадны.
Недаром один наш современник-поэт сказал:
День в чертогах, год в дорогах.