"Константин Иванович Коничев. Петр Первый на Севере " - читать интересную книгу автора - Государь, ты отдал мне руль, так не мешай, ступай отседа прочь. Здесь
мое место, а не твое. Я знаю, что делаю!.. Мужицкая дерзость не раздосадовала царя. Как лоцману не доверить, когда он так смело царю говорит? Пройдя "Унские рога", яхта оказалась в полной безопасности. Лоцман Антипа перекрестился и уступил руль Петру. - А теперь, государь-батюшка, не страшно. Правь прямо на Пертоминский монастырь. Святые Вассиан да Иона к себе в гости зовут. Яхта стала на якорь вблизи монастыря. Для монахов неожиданное, удивительное событие: сам царь пожаловал с архиепископом. Трезвон, молебствие. Петр подозвал к себе лоцмана Антипу. - Крепко ты меня отпотчевал в бурю... - Прости меня, дурака, царь-батюшка. Может не те слова сорвались, прости... - И лоцман бухнулся Петру в ноги. - Встань. Ты был вправе мне так ответить. Неправ я, совался не в свое дело. Вот тебе мое шкиперское платье. Высуши и носи на здоровье. Крепко шито, не распорется. И вот тебе еще моя шапка да тридцать целковых в награду, и быть тебе в полной свободе от монастырских работ. Теперь ты сам себе хозяин... - И поцеловал его Петр трижды при этом. Народная молва донесла до наших дней легенду: будто бы лоцман Антипа Тимофеев - предъявитель царской шапки - имел право дарма угощаться в любом кабаке, И доугощался до скорого смертного часа. (Подобная легенда бытовала в народе и о верхолазе Телушкине, который ухитрился без лесов забраться на шпиль Петропавловского собора в Петербурге и отремонтировать фигуру ангела.) осматривал монастырское хозяйство. В первых числах июня монахи старательно копали гряды в огородах, сажали капустную рассаду, лук, редьку и даже огурцы. Ячмень уже был посеян и дал всходы. - Лето здесь короткое. Не пропадают ли труды ваши? - спрашивал Петр монахов и мужиков, работавших здесь по обету. - Да как сказать, - отвечал за всех игумен, - бывает, и суетно трудимся. Бывает, и с проком. Лето - оно короткое, но солнце-то у нас многочасно гуляет по небеси. И у нас, и в Соловках вся овощ поспевает. Ячмень хилый, сам-четыре, больше бог не дает. - Когда же вы молитесь, если столько тут у вас дела? - А мы больше трудимся, нежели молимся. - Вот это верно, - соглашался Петр, - молитвы изнуряют, а труды укрепляют. Один из мужиков осмелился и заговорил: - Нельзя, царь-батюшка, работную пору горячую мимо рук своих упускать. Как поработаешь, так и полопаешь. Когда земля трудов просит, мы, мужики и монахи тутошние, молимся на скору руку: одному богу мигнем, другому кивнем, а третий и сам догадается. Для прилику в колокол брякнем да и бежим на полосы, кто с лопатой, кто с тяпкой, кто с чем, а кто и навоз на носилках тащит... - Похвально! Вижу, хозяйство ваше оттого в порядке и голод не грозит. - Что ты, царь-батюшка, какой там голод? Да тут у нас трески да палтусины и семушки - солить не успеваем. Святые ангелы да преподобные наши |
|
|