"Константин Коничев. Земляк Ломоносова (повесть о Федоре Шубине) " - читать интересную книгу автора

ли?
- Тебе с холмогорской закваской это, вижу, нелегко дается, - усмехнулся
в ответ Федоту Гордеев. - А ты знай терпи. Старики говорят: терпение и труд
все перетрут. - Гордеев невесело добавил: - Как бы только прежде нас самих в
Академии в порошок не стерли...
- Вот этого-то и я боюсь, - признался Шубин, перелезая через высокий
забор во двор Академии.
- А чего тебе бояться? - спросил Гордеев, очутившись вслед за Шубиным
на дворе среди поленниц.
- У меня, брат, характер такой, если свистнет надо мной розга, - в
Академии и духу моего не будет. У нас там, в холмогорской округе, народ на
государевой земле за подать трудится, к розгам мы не привыкли, и с торгов,
как телят, людей у нас не продают. Опять же скажу, не по моему вкусу уроки
многие в Академии... Лепи то, чего в жизни не бывало. Тут я, кажется, с
учителями не полажу...
Вскоре выяснилось, что о розгах Шубин беспокоился напрасно. Прилежание
в учении и способности ограждали его от телесных наказаний.
Шубин всегда пробуждался раньше всех в общежитии и, зажегши сальную
свечку, читал ничего не пропуская из того, что требовалось знать ученикам
Академии. Днем все его время занимали лекции, живопись, лепка.
В класс скульптуры сквозь промерзшие решетчатые окна сумрачно
просачивался свет. Запах дыма от печки смешивался с запахом сырой глины.
Ученики молча копировали африканскую царицу Дидону, сидящую на костре.
Модель Дидоны вылепил сам Жилле и хотел, чтобы ученики ему подражали. Он
ходил вокруг своих питомцев и внимательно следил за их работой. Дидона
многим не удавалась. Ученики, чувствуя близость строгого учителя,
волновались и оттого работа у них не клеилась - капризная Дидона не
поддавалась точному воспроизведению.
Когда Жилле подошел к Шубину и пристально посмотрел на его работу, он
заметил, что Федот лепит царицу как-то неохотно и хладнокровно. Между тем,
статуэтка в его руках оживала.
Профессор сдержанно похвалил Шубина.
В перерыве между уроками Федот подошел к Жилле, окруженному учениками,
и обратился к нему:
- Господин профессор, прошу прощения, но я весьма равнодушен к царице
Дидоне. Позвольте мне к предстоящей ученической выставке сделать что-либо не
из древней мифологии, а по своей собственной выдумке.
- Разумно ли такое своеволие будет? Не слишком ли вы самоуверенны? Вам
еще надо лепить и лепить с греческих мастеров, - ответил Жилле, в раздумье
оглядывая слушающих учеников.
Федот не согласился с ним, но не хотел и упрашивать его. С той поры он
и Гордеев еще чаше стали тайком отлучаться из Академии. Они нередко
приносили с собой карандашные зарисовки, показывали друг другу и с
горячностью их обсуждали. Товарищам по общежитию было невдомек, что
приятели, отлучаясь из Академии, готовились к первой ученической
художественной выставке. А когда подошло время выставки, Шубин и Гордеев
совместно обратились к Жилле с просьбой разрешить им приготовить статуэтки
по своему замыслу и показать их на выставке.
Жилле подумал и согласился.
- Допускаю как исключение, - сказал он. - Посмотрим, что из этого