"Константин Коничев. Земляк Ломоносова (повесть о Федоре Шубине) " - читать интересную книгу автора

баржам-понтонам, грохотали раскатисто и непрерывно; крики возчиков, топот
лошадей - все сливалось в один гул. И целый день, до развода моста, этот гул
стоял над широкой рекой.
Ломоносов и Шубин вышли на середину моста. Остановились, огляделись
вокруг. Впереди, на площади, высилась нарядная церковь Исаакия; по сторонам,
справа - здание Сената; слева из Невы полуостровком выпирал каменный редут с
двенадцатью пушками. За редутом - Адмиралтейство, к нему еще не прикасалась
рука архитектора Захарова, и оно смыкалось с Невой, как судоверфь с судами,
наклонно стоявшими на стапелях и почти готовыми к спуску на Неву.
- Я люблю Петербург! - заговорил Ломоносов, положа руку на плечо
Федота. - Он только на восемь лет меня старше, а гляди, какой бурный, весь в
движении и в росте красавец! Шестьдесят лет тому назад, в Троицын день, Петр
Первый, на острове, где стоит Петропавловская крепость, положил каменную
плиту с надписью, говорящей об основании города. Старики сказывают, будто в
тот миг орел кружил над государем и Петр видел в этом доброе
предзнаменование. Наш народ не скуп на легенды, а быть может, это так и
было... Мне недолго жить осталось, но я вижу город другим, каким он должен
быть к твоей, Федот, старости. И сенат, и адмиралтейство, и дворцы, и улицы
многие, и сады, и каналы - все будет заведено заново, в большем величии и
великолепии. На месте Исаакиевской церкви будет другой огромный собор -
самому папе римскому на зависть. И еще замышляется создать чудный монумент
Петру Великому... Город возвеличится над всеми городами Европы! Тяжело
достанется мужицким плечам, ох, тяжело! Ты, Федот, в Царском селе приметил,
сколько смерть подкашивает людской силы?
- Много, Михайло Васильевич, очень много. Не оберегают мужика, не
дорожат им. Если бы харч хороший да врачевание было, меньше бы людей гибло.
- Да, а безымянный русский богатырь, не взирая на тяжести, строит и
строит на века...
Разговаривая, они дошли до квартиры Ломоносова. Здесь Шубин хотел было
распрощаться с ученым земляком, но тот крепко ухватил его за локоть и
протолкнул в калитку.
- От ворот поворот только недругам бывает. А ты мне кто? Ну, то-то же,
ступай... да и впредь не обходи мимо.
Шубин повиновался. В дружеской беседе за столом, заставленным кушаньями
и напитками, как свой своему, доверчиво и откровенно, Федот рассказал
Михаилу Васильевичу о своем пребывании в Академии художеств, об успехе на
выставке и попутно не скрыл того, как один приятель из зависти к нему стал
ненавистлив.
- То ли бывает! - грустно усмехнулся Ломоносов. - В наше время хорошего
друга нажить не легко. Зависть, она если в ком заведется, покоя от нее не
жди. Зависть дружбе прямая помеха.
- Да и без друзей жить трудно, - промолвил Шубин. - Недаром говорится:
там, где берутся дружно, не бывает грузно.
- Я пожил на свете твоего дольше и людей встречал, больше, - продолжал
разговор Ломоносов. - Могу тебе такой совет дать, да и древние философы то
же подсказывают, как вести в обществе с друзьями должно. Ты молод, и путь
предстоит тебе дальний. Друзей должно выбирать с оглядкой, а выбравши и
узнав в человеке приверженного к тебе друга, не смей подозревать его в
неверности, будь сам доверчив, справедлив и откровенен, иначе дружба не
мыслится... Спрашиваешь, как познать доброго друга? Изволь, и это скажу: