"Конкурс 2 Obec.Ractet. СМЕРТЬ ПОЭТА" - читать интересную книгу автора

рациональной и потому бездушной западной цивилизации и могучей культуры
стран Центральной Африки. Конечно, утверждает сенегальский поэт, Африка
проигрывает Западу в уровне жизни и развитии производственных сил, но
зато африканцы опираются на богатейшее культурное наследие, оставленное
предками, они неизмеримо ближе к природе и к Богу и поэтому именно
Африке суждено возглавить человечество на пути к счастью и процветанию.
Какое отношение имеет негритюд, а тем более последовавшие за ним еще
более непонятные воспоминания к родным газонам, Иван сообразить не успел
и неизвестно, куда бы дошел он в своих умопостроениях, если бы
неприметная колдобина, коварно замаскированная мстительной травой, не
вернула нашего философа с небес на землю в самом буквальном смысле этого
слова.
Поднимаясь и отряхиваясь, Иван Колобков мрачно оглянулся по сторонам.
Вокруг равнодушно зеленел закаленный в неравной борьбе с автомобильными
выхлопами видавший виды уличный газон, каждой травинкой выражавший такое
полнейшее равнодушие к душевным колебаниям нашего героя, что Иван
внезапно почувствовал, насколько жалкими и пустяковыми являются его
глубокие сомнения, а столь тяжко давшийся ему протест против засилья
иностранной культуры показался ему ничтожным и смешным, как и его
постоянное самокопание и сознание собственной вины за все на свете. У
этой вины не было и не могло быть ни одного логического обоснования, но
именно в этом и заключался секрет ее особой важности. Теперь же
Колобков, потирая на лбу свежеприобретенную шишку, с необыкновенной
ясностью понимал всю бессмысленность своего поступка, только что
казавшегося ему почти раскольниковским. Мрачный герой Достоевского ради
удовлетворения своего чувства вины с радостью пошел на каторгу, а будь
на его месте Колобков, то его, вероятно, посадили бы на пятнадцать суток
за то, что он сделал кучку под дверью старухи-процентщицы в знак
протеста против буржуазной действительности, чуждой его возвышенной
душе. Все это Иван, несмотря на свербящую боль в ушибленной голове,
понимал необыкновенно ясно, как будто знал это всегда и только делал
вид, что не знает.
Что бы сделал на его месте кто-нибудь другой? Зарыдал бы по навек
утраченным иллюзиям? Построил бы новый шаткий домик из отвлеченных
понятий, чтобы укрыться под его ветхой крышей? Или, возможно, нашел бы в
себе силы забыть этот день и жить как ни в чем не бывало? Этого мы
никогда не узнаем. Что же касается Ивана Колобкова, то недаром он был
умным человеком. ОH ПОHЯЛ.

Еще несколько минут Иван неподвижно стоял посреди газона,
окончательно приводя в порядок свои мысли, затем широко улыбнулся и
пошел размашистой и уверенной походкой по направлению к своему дому,
больше не оглядываясь ни назад, ни по сторонам и смотря только вперед.
Вскоре он начал насвистывать в такт шагам какую-то бравурную мелодию и
только через некоторое время понял, что это была знакомая ему с детства
бодрая и уверенная песня не знающих сомнений строителей светлого
будущего:

От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей