"Майкл Коннелли. Поэт " - читать интересную книгу автора

- Стрелял из личного оружия?
Векслер взглянул в зеркало заднего вида. Изучает, подумал я. Любопытно,
известно ли ему о том, что произошло между мной и братом?
- Да, - подтвердил Векслер.
Я ощутил острую боль. Нет, представить невозможно. Это совершенно не
вязалось со всем, что я о нем знал. Дело Лофтон не могло иметь значения.
Вообще такого не могло произойти. Никогда.
- Только не Шон.
Сент-Луис снова обернулся и взглянул на меня.
- Что еще?
- Он не мог этого сделать.
- Видишь ли, Джек...
- Он вовсе не устал от дерьма, плывущего в трубе. Дерьмо ему нравилось.
Можете спросить Райли. Можете спросить любого из... Векс, ты ведь знал его
лучше всех, - это просто чушь! Он любил "охоту", так прямо и говорил. Он ни
за что не стал бы менять свою работу. Запросто мог бы стать замом
какого-нибудь долбаного начальника, но сам не хотел такой судьбы. Он всегда
мечтал заниматься убийствами, потому и остался в КОПе.
Векслер ничего не ответил. Мы уже въехали в Боулдер, направляясь по
Мэйн-стрит к Каскаду. Я отрешенно вслушивался в тишину, наступившую в
машине. Впечатление от услышанного, о том, что якобы сделал Шон, захватило
целиком, окуная в холод и грязь, в снег, лежавший по обочинам шоссе.
- Какая-нибудь записка осталась? - спросил я наконец. - Что...
- Записку мы нашли. Предполагаем, что это записка.
Я отметил, как Сент-Луис посмотрел на Векслера, как бы предостерегая:
"Векс, не говори слишком много".
- И что? Что там сказано?
Последовала долгая пауза, затем Векслер, не обращая внимания на
напарника, процитировал:
- "Где ни мрак, ни свет и где времени нет".
- "Где ни мрак, ни свет и где времени нет". Так просто?
- Так просто. И это все.

* * *

Улыбка застыла на лице Райли секунды на три. Затем ее сменило выражение
ужаса, подобие изображенного на картине Мунка. Мозг - превосходный
компьютер. Достаточно трехсекундного взгляда на три физиономии в дверях, и
ты понимаешь, что муж не придет домой никогда. "Ай-би-эм" подобное и не
снилось.
Рот женщины открылся, превратившись в черную дыру, из которой вырвался
животный стон, перешедший в неотвратимо бессмысленное слово:
- Нет!
- Райли, - сказал Векслер, - присядь на минуту.
- Нет... о Боже, нет!
- Райли...
Она отшатнулась от двери, двигаясь, как затравленное животное,
дернувшись сначала в одном направлении, затем в другом. Наверное, ей
казалось, что все еще можно изменить, достаточно лишь избавиться от нашего
присутствия. По коридору она прошла в жилую комнату.