"Александр Терентьевич Кононов. Повесть о верном сердце " - читать интересную книгу автора

- Долой самодержавие! - крикнул чей-то сорвавшийся голос.
И десятки других голосов подхватили:
- Долой! Долой!! Долой!!!
Кейнин начал говорить по-латышски. Не все остались в церкви. Многие,
тревожно переговариваясь, пошли к выходу. Гриша видел, как Викентий снова
наклонился к барону и потом быстро зашагал из церкви. А барон остался.
Гриша теперь ясно видел его: народу в церкви осталось не так много. Рядом
со старым Тизенгаузеном стоял его сын Альфред. Без шляпы он казался не
столь гордым, как в лесу.
Кейнин говорил про мир, залитый слезами и кровью, про народ, который
рано или поздно сокрушит своих врагов. Он говорил о революции! Слово это
опять сверкнуло перед Гришей, светлое и грозное, как молния... Красное
знамя, чуть вздрагивая, возвышалось над головой Кейнина.
И вдруг душный воздух будто раскололся с оглушительным грохотом.
Барон Тизенгаузен держал в руке пистолет.
Два латыша подскочили к барону, один ударил его по руке...
И снова в церкви прогремел выстрел. Стекла в узких фигурных окнах
ответили пронзительно-тонким стоном, жалобно зазвенела на потолке
хрустальная люстра. Латышей оттолкнули от барона хорошо одетые люди; это,
видно, были немцы.
- Охранники! - неистово крикнул кто-то.
Молодые латыши с яростными лицами хлынули с хоров вниз и смяли охрану
барона. Мелькнуло кирпичное лицо Тизенгаузена и сгинуло. Кейнин кричал с
высоты канцеле, протягивая руку: уговаривал. Его голоса теперь не было
слышно. Тогда он перестал кричать, молча вытер пот с разгоряченного лица.
Из угла, где кончалась уже свалка, подошел к нему коренастый латыш с
простовато-лукавым лицом и поднес ему на ладонях четыре револьвера.
У Гриши холодок прошел по спине: латыш улыбнулся! Вот какие это были
люди!
- Всех обезоружили. Теперь выбьем их из церкви - и на митинг!
Кейнин, качая головой, посмотрел на револьверы - видно, стычка в
церкви ему не понравилась, - потом, глядя на смеющегося парня, тоже
улыбнулся и сказал что-то негромко.
Латыши вывели немецкую охрану на паперть. Каждого немца держали за
вывернутые локти. Избитого барона пронесли на руках. За ним вели
Альфреда... С паперти было видно, как вскочил на коня Викентий и поскакал
по дороге.
Заплывший от огромного синяка глаз Тизенгаузена оживился. Стоявший
возле него латыш кинул ему с недоброй усмешкой:
- Рано радуешься: телеграфные провода перерезаны еще рано утром.
Драгуны не прискачут!
- На осину барона! - закричал кто-то.
Гриша увидел Кирюшку. Он пробивался сквозь толпу латышей.
- На осину!
Кейнин поднял руку:
- Нас не интересует отдельный барон. Пусть отдельный барон едет пока
что к себе домой...
Кейнина слушались.
Сухопарый молодой немец из обезоруженной охраны посадил барона в
экипаж, растерянный кучер подобрал вожжи, рядом со старым Тизенгаузеном