"Максим Кононенко. Танго" - читать интересную книгу автора

Петя вздрогнул и обернулся. Я хотел еще что-нибудь сказать, но так и
не придумал ничего. Просто поднял ружье и выстрелил ему прямо в лицо.
Девушки находили его красивым, - подумалось мне. Целую вечность я
видел перед собой красное капающее месиво, из которого смотрели на меня не
мигая большие и абсолютно невредимые Петины глаза. Они смотрели на меня и
спрашивали: ну и что? Они смотрели на меня и говорили: я знал, что ты это
сделаешь. Они смотрели на меня и плакали: очень больно. Они смотрели на
меня и удивлялись: за что? Они смотрели на меня и смеялись: все равно она
не твоя. Они смотрели на меня и ждали: почему же ты не рад? Не дай судьба
никому увидеть такие глаза - я буду помнить их взгляд всю жизнь, какой бы
длины она ни была.
А потом он упал - прямо, как столб. На спину. Его глаза смотрели
вверх, в холодное небо, но уже не говорили ничего. Это были мертвые глаза.
Мне отбило цевьем руку, я был весь заляпан его кровью и мозгами, но
переживать было некогда. Ружье я вложил ему в руку, потом присел и стащил
ботинок с его правой ноги.
Думал ли ты, что я когда-нибудь буду снимать с тебя обувь?
Голую ступню я подтянул к ружью как можно было близко, хотя, если
вдуматься, солдаты вряд ли стали бы заниматься здесь криминалистикой. И
так все ясно - ведь он был один. Откуда знать им, что Петя не застрелился
бы никогда.
Я взял резко влево и пошел очень быстро. Мне надо было спешить. Меня
ждала Анька.



14

Добираться до нашего логова мне пришлось трое суток, не хочу
вспоминать, как...
Дом был пуст, это сразу бросилось в глаза, я даже не стал в него
заходить. Трейлера не было, но куча битых бутылок и развороченная
гусеницами земля не оставляли сомнений в том, что не Леня и не Федя уехали
на нем.
Я обошел дом, точно зная, что увижу. И не ошибся. В тех дачных
поселках, что мне довелось пройти за последние три ночи я видел очень
много таких вот аккуратных холмиков, совсем свежая земля. Очевидно,
солдатам было приказано закапывать расстрелянных, чтоб заразу не
разводить.
Знал, что увижу это... Был уверен... Около могилы, полузатоптанная в
землю, валялась красная книжка паспорта. Чумаков Николай Петрович -
прочитал я, - родился в Муроме. А с фотографии на меня смотрел шофер
трейлера, я точно помнил его лицо, хотя видел его всего секунду до того
момента, как Саша воткнул в это лицо монтировку. Сидел я у этого холмика
очень долго, быть может целую жизнь, зажав ладони между колен и шатаясь из
стороны в сторону. Не рыдал, нет, сидел молча, а в голове у меня стучала
кровь.
Что же ты, сволочь такая всесильная, что же ты не сберег ее для меня?
Ладно остальные, но ее почему? Зачем ты тогда вывел меня, зачем оставил
одного? Издеваешься? Издеваешься... И черт с тобой.