"Алла Конова. Голос вечности." - читать интересную книгу автора

свете что-то особенное... успокаивающее, особенно успокаива-
ющее после жуткого кровавого пятна. Но не следует думать об
этом, о минутной вспышке страха. Это естественно в Космосе.
Надо думать о другом. Мы с Суреном уже знаем: белое зеркало
на поверхности Ганимеда - это застывшие моря угольной кисло-
ты. Так предполагали люди, так оно и есть Наблюдение за Га-
нимедом - эту работу мы с Суреном взяли, так сказать, по
совместительству. Основное у меня - люди, как чувствует себя
в Космосе живой организм. Первое из первейшего. С этого на-
чиналось освоение внеземного пространства. Вечная, непрохо-
дящая задача. Может быть, потому, что она действительно не-
исчерпаемая. Для меня уже не проблема: хорошо ли переносит
живой организм состояние невесомости. Это давнымдавно реше-
но. Но чем глубже в Космос, тем вероятнее различные сюрпри-
зы.
Больше двадцати лет назад первая ракета-спутник взвилась
над Землей, потом пронесся человек на космическом корабле.
Началось освоение Луны, обследование Венеры, Марса и, нако-
нец. Юпитера. И везде решался вопрос о живом организме. Че-
ловек может жить в космическом корабле - это доказано. А
нервы? А его психика? Прежде всего сужу по себе.
Пока я спокойна. Только слишком часто вспоминаю Землю.
Мужчины в этом отношении крепче. Их сильнее захватывает ра-
бота. Павел Николаевич вообще ни о чем, кроме своих электро-
магнитных или мезонных полей, и говорить не может.
А я по-бабьи, со слезой, переживаю прошлое. Тем более что
Ганимед напоминает мне льды Антарктики - тяжелейшую пору мо-
ей жизни.
Жизнь... Так что же такое сама жизнь? Только путь от рож-
дения до смерти? И то, что ты смог сделать, - вехи на этом
пути?
Мягкие ручки сына. Его первое: "мама"... Удивительный ко-
мочек собственного тепла...
Но было еще... Желтая синева на лице Володи. И последняя
улыбка. Улыбка только для меня, как будто ты сказал: "Все
пройдет, мама. Крепись! Будущее все-таки за нами". Ты не мог
уже думать "за мной", потому что знал: тебя скоро не будет.
Так уходят все, кто жил не для себя.
А любовь? А горепь одиноких бессонных ночей, когда в воз-
духе запах омытого цветенья? А черно-серое штормовое море за
кормой и хлесткий дождь вперемеш.ку со снегом?
И сейчас, так далеко от Земли, вспоминая прошлое, я втя-
гиваю в себя дыханье киевских каштанов и кожу мне обжигают
капли штормового дождя.
Я встретила своего будущего мужа на Олимпиаде в Риме. На-
верно, любовь дала мне силы, и я выступала очень успешно.
Я никогда не думаю о муже. Но холодный и блестящий Гани-
мед напоминает льды Антарктики. Там мы расстались навсегда.
Мы мало знали друг друга. Я училась. Он на долгие месяцы
уходив в плаванье. А встречи всегда радостны.