"Григорий Иванович Коновалов. Былинка в поле (Роман) " - читать интересную книгу автора

посмотрела на тучу на закате, покачала головой.
- Ночуй в кибитке, знаком человек. Ехать тебе плохо сейчас.
Влас пошел собирать котяхп по склону. "Бегать мне надоело. Наймусь к
ней в работники. А выдаст, так пусть уж к одному концу", - думал он,
высыпая котяхп у кибитки.
- Живи, бабай, ешь много, сила будет. Сила нада.
Пока он кипятил чаи, она играла на дутаре, глухо звенели струны из
оболони с бараньих кишок. Только и понял из ее песни: пусть лицо мое будет
копытом твоего коня...
Я ресницами выну занозу из твоей ноги... Я тонка, как шелковая нитка.
Велела она ему спать в кибитке у входа. Сама, маленькая, свернулась на
своей постели в глубине кибитки.
Стороной шумел дождь, тут же лишь редкие капли мягко и примпренно
падали на крышу. Ночью коснулась его щеки холодным браслетом, отпрянула,
откинув войлок, глядела на гаснувшие в тучах звезды.
Он сел, высунул голову наружу. Смутно виднелись пасшиеся в западне
кони. Шелестели травы по ребристому окоему балки.
- Спи, я посторожу скотину. - Влас слегка плечом оттеснил ее от
просвета.
"Буду кочевать, пока не сузится круг, а если подопрет - ни вздохнуть ни
охнуть, пспью чашу до дна", - думал Влас. Подполз на локтях к постели
хозяйки, уткнулся лицом ей под мышку, заплакал. Поначалу даже не разобрал,
что была она нагая. Приподняла его голову, подсунула свое лицо под его
лицо.
- Жить долго хорошо! Бедовать плоха! Бог и любовь один, вера разная.
Проснулся утром, а она уже сидела перед ним в новом бешмете, отяготив
косы серебряными монетами, держала в одной руке -кумнаг с водой, в другой
- чистую утирку.
Маково цвели смуглые скулы, текуче блестела горячая медь глаз.
Как-то под вечер наехали конные табунщики бая Джамурчина, увели Власа
на аркане из конского волоса. Даже за холмом он, едва поспевая за спорой
иноходью коней, все еще слышал замирающую голосьбу молодой казашки...
Откочевал бай к границе Китая, продал Власа синьцзянцу. Новые хозяева
возили на нем воду из озера, на ночь сажали в глубокую яму, примыкали
цепью к дубовому бревну... Выкупил его белый миссионер-католик.
...Грех и жажда искупления кружными путями привели Власа в родную землю
после долгих скитаний. Когда благостная, щемящая сердце новогодняя ночь
залила лунным половодьем дома Хлебовки, седые стога деревьев, он по насту
добрался до скотного двора отчего дома, в потемках обнял теплую голову
лошади и, подгибая колени заплакал.


2


Вечером накануне Нового года в просторной горнице Чубаровых девки
собрались гадать. Верховодила ими поворотливая киргизоватая жена Власа
Фиена, сноха Чубаровых.
- Ох, господи, ни черта не кумекаете, девоньки. Бестолочь гольная.
Сказано вам: бескрестатые пойдем.