"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

и углеводы. По приказу их фашиста-хозяина, твари не выпускали меня в туалет,
а еще через день муженек дочки сообщил, что я могу валить на все четыре
стороны - они тут будут делать ремонт, и у меня есть выбор - либо
по-хорошему уйти, либо они натравят на меня собак, либо сдадут ментам. А
прописка у меня пока была еще приднестровская. Я решил не нарываться, давить
на жалость было бесполезно, поэтому оперативно вывез вещи. Понятно, что
деньги вернуть обратно не удастся. На прощание дог с боксером меня облаяли и
обрызгали слюной. Ночью, однако, я их увидел еще один раз. Под окнами
муженек дочки хозяина каждую ночь оставлял новенький микроавтобус
Фольксваген. Собачки спали в нем, при прохождении человека постороннего
рядом раздавался рык, как в фильме про собаку Баскервилей. Мы с приятелем
приехали часов в полдвенадцатого, он остался в машине с включенным
двигателем. Все произошло достаточно быстро - возможно, доги и боксеры -
животные милые, и они просто "мужественно исполняли свой долг". Пока собаки
лаяли, микроавтобус, обильно политый бензином, вспыхнул, как в боевике. Не
оглядываясь назад, я забежал за угол, и мы благополучно на большой скорости
уехали. С тех пор я стал регулярным читателем прохановской газеты "День".
Покупалась газета вместе с другими малотиражными изданиями русской
национал-патриотической направленности у стен бывшего музея имени Ленина.
Это называлось "потусить на Бланке", поскольку считалось, что дедушка самого
Ленина был еврей, и звали дедушку не иначе, как Израиль Бланк. Здесь
собирались, как вскоре стало уж принято говорить, "красно-коричневые". В
основном это были полусумасшедшие пенсионеры - почитатели Сталина, наперебой
спорившие о преимуществах советских времен. А прямо рядом, не испытывая ни
малейшего дискомфорта, топтались молодые неофашисты. Тогда еще не было
никаких скинхедов. Были осколки общества "Память" - молодые люди в
камуфляже, или просто в белой рубашке и черном галстуке с аккуратной
стрижкой, как какие-нибудь мормоны. Иногда я останавливался у столика с
прессой и атрибутикой Русского Национального Единства и беседовал с молодыми
людьми, у которых в отличие от остальной безумной публики, был подвешен язык
и можно было по приколу что-нибудь спросить. К тому же они были мне
ровесниками.
Молодые люди были одеты в традиционный зеленый камуфляж с шевроном
РНЕ - свастикой на красном фоне. Выглядело это очень эротично, похоже, эти
молодые люди на полном серьезе решили оттрахать по полной программе
историческую память бывшей великой страны, победившей полвека назад именно
людей со свастикой. Помнится, однажды к их столику подошел какой-то
серенький усатый, неряшливо одетый и абсолютно неприглядный тип.
Перекинувшись парой слов с ребятами, тип свалил в небытие, а они глянули на
меня так загадочно, закатив глаза куда-то к небу:
- Ты знаешь, КТО хоть сейчас рядом с нами стоял?
- Не-а, - вопросительно ответил я.
- Как, ты разве не видел? Это же Александр Петрович Баркашов! - вздымая
указательный палец, гордо заметил юный патриот.
Мелковатый мужчинка давно уже пропал из поля зрения, а я, похоже, так и
не осознал своего счастья. Лишь молча пожал плечами и засобирался куда-то
дальше, в сторону Библиотеки им. Ленина. Да, думал я, судя по количеству
собственных фотографий в его газете и принимаемым им позам, Баркашов этот
очень сильно себя любит. Наверняка у него имеются серьезные психосексуальные
расстройства, иначе и быть не может. Там же, в толпе "красно-коричневых" я