"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу авторасейчас все об этом пишут. Востребованный товар.
Понесло. "Свободу чеченскому народу". "Права человека". "Нельзя прославлять ГУЛАГ, пока я сам политзаключенный". Умора. Представляю себе Гитлера, в застенках вместо "Майн Кампф" сочиняющего обращение к еврейской интеллигенции о нарушении прав человека в Германии. Хотя в политике и не такое бывает. Чего еще ждать? Политика - очень древняя профессия. Возможно, гэбэшный клон Вождя потребует от партии канонизировать убиенную в войне с проклятым режимом чеченскую патриотку Эльзу Кунгаеву, задушенную русским полковником Будановым не иначе как по приказу Ужасного Пу? Или объявит о начале расследования не совсем понятной смерти в тюряге друга детей и защитника бедных ичкерийцев Салмана Радуева, коллегу по Лефортовской отсидке? Или "лучший друг чечен" организует паломничество партийцев в ичкерийские леса, к месту казни сверхчеловека с высоким боевым инстинктом, эмира Хаттаба? Чем еще удивит этот заменитель Лимонова? Наш Вождь был правее всех правых и левее всех левых. Нашего убили. А выпустили... А хрен теперь знает, кого они там так наскоро выпустили. Может у того, кого выпустили, во сне борода отклеивается или парик. И стал он диссидентом, чтоб все мы остальные в правоте дела нашего разуверились. Туфта это все гэбэшная. Нельзя в такое верить. Истинный Лимонов был всем им смертельно опасен. Наш настоящий фюрер исполнил до конца путь Героя, путь Воина. Он, как Мессия, молча, без криков и стонов, с высоко вздернутым подбородком, взошел на свою Голгофу. "Да, Смерть!", прошептал наш Великий Учитель! И нет его тела с нами боле, ибо воскрес он на третий день по писанию. И взошел на небо, чтоб вернуться к нам живых и мертвых. Наверняка были и свидетели. Возможно, их уже убили как первых уверовавших. И те, кто видел его в новом облике, апостолы, смерть примут жуткую во имя его нетленное. И во спасение Абсолютной Родины и рода человеческого. И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. ЧАСТЬ 1. ВРЕМЯ ПЕРЕХОДА 1. Легко Грязный, заброшенный микрорайон с солнечным названием ДРУЖБА. Еловые веточки на снегу, сопровождаемые злым бормотанием "бля, опять кто-то сдох..." пинаемые ногами по дороге к хрущевке-пятиэтажке, за которой лес и снег. Снег - пожалуй, лучшее из всего. На снегу чисто, радостно и хочется жить. Ю возвращается домой из заснеженного рождественского города. Это временный дом, но другого пока нету. Чужой, но и на том спасибо. Входит на кухню, из холодильника достает обычную, с синими полосками, банку сгущенки, и, пока никто не видит, намазав ее на половинки зефира, медленно опускает лакомство в рот. Зефир со сгущенкой. Ну очень сладкая диета. Мы ее застебали, поэтому Ю с некоторых пор предпочитает есть эту сладкую гадость в полном одиночестве, сразу после учебы. Затем включает колонку, и в ржавую черно-желтую ванную долго струится вода. Не менее черно-желтая. Ю оголяет свое юное белоснежное тело, похожее на большую бело-розовую булку, и медленно погружается в почти кипяток... В квартире через стену живет сумасшедший дед без одной ноги. У него есть пенсия и такая же как и он сам, |
|
|