"Роберт Конквест. Большой террор. Книга 1" - читать интересную книгу автора

зиновьевцев, причем разъяснялось, как будут вестись дела каждого из них.
Среди них были выдающиеся имена: Зиновьев и Каменев - в прошлом члены
Политбюро; Евдокимов - в прошлом член Секретариата; еще трое членов и
кандидатов ЦК - Залуцкий, входивший вместе с Молотовым и Шляпниковым в
первый большевистский комитет в Петрограде после февральской революции,
Куклин и Сафаров.[193]
На первых порах были выдвинуты частичные обвинения. По поводу семерых
арестованных, в том числе Зиновьева, Каменева, Залуцкого и Сафарова, было
сказано, что НКВД, не имея достаточных оснований для предания их суду,
передаст их дела в особое совещание на предмет административной высылки.
Другим, во главе с Бакаевым, предстояло дальнейшее расследование. Это был
типично сталинский ход, направленный на то, чтобы постепенно приучить коллег
по партии к мысли о виновности Зиновьева, и в то же время достаточно сложный
и запутанный, чтобы затемнить истинные намерения Сталина.
Из пятнадцати человек, перечисленных в списке, десять предстали перед
судом в первом процессе Зиновьева-Каменева, начавшемся уже в следующем
месяце. С ними были еще девять подсудимых, ранее не названных. Пять имен из
первого списка более нигде и никогда не появлялись. Имя Сафарова, впрочем,
мелькнуло в январе 1935 года в качестве свидетеля на процессе, а на процессе
Зиновьева в 1936 году он уже был назван соучастником преступления.[194] Его
судьба оставалась, однако, неизвестной вплоть до недавних советских справок,
в которых сказано, что он был исключен из партии в 1934 году, осужден и умер
в 1942 году. Залуцкий тоже был исключен из партии в 1934 году, также обвинен
в преступлениях и умер в 1937 году.[195] Возможно, оба они были в числе
девяноста семи оппозиционеров, тайно присужденных в начале 1935 года к
максимальному сроку, выносимому в то время особым совещанием - пяти годам
исправительно-трудовых лагерей.[196] Правда, по окончании срока могло
последовать новое и более жестокое наказание. В то же время были отправлены
в Верхнеуральский изолятор: Шляпников и Медведев из бывшей "рабочей
оппозиции", Сопронов из "демократических централистов", троцкист Смилга и
другие.[197]
Отметим в скобках, что из девятнадцати обвиняемых на январском процессе
1935 года только четверо появились вновь в 1936 году на открытом процессе.
Восемь из числа остальных были упомянуты в обвинительном заключении, причем
о двух было сказано, что над ними предстоит суд (никакого отчета о таком
суде опубликовано не было). Об остальных семи просто никто больше не слышал.
Это означает, что независимо от причины из каждых трех арестованных один,
так сказать, "исчезал из поля зрения" между декабрем 1934 и январем 1935
года. Эта пропорция еще возросла между январем 1935 года и августом 1936
года. Это стоит отметить потому, что такое исчезновение может означать либо
невозможность исторгнуть из человека нужные "признания", либо смерть под
следствием. Это позволяет лучше понять в перспективе всю организацию так
называемых "показательных судов с признаниями".
27 декабря было опубликовано формальное обвинение против группы
Николаева. Было сказано, что эта группа, теперь уже в составе четырнадцати
человек, действовала в августе, ведя наблюдение за квартирой Кирова и за
Смольным для выяснения его обычных маршрутов. Были названы также
"свидетели" - жена Николаева, его брат и другие. Заговорщики обвинялись в
намерении убить Сталина, Молотова и Кагановича - так сказать, в дополнение к
Кирову. Про Николаева еще говорилось, что он передавал антисоветские